Инсайт. Книга 2. Евгения Левицки

представляю, что Ева чувствует сейчас, – расстроился Килан. – Сначала я, а потом это убийство.

      – Еве очень тяжело, – с укором произнес капитан, – но она пока держится. Ее очень поддерживает призрак.

      Друзья сидели в таверне, как раз в той, что была недалеко от площади, где Ева летом познакомилась с лордом.

      – Я скучаю по ней, – признался Килан, – очень.

      – Скажи-ка мне лучше, что ты наговорил ей в таверне?

      – То, что дало бы ей понять: я настоящая скотина.

      – Но ведь это не так.

      – Это не имеет никакого значения, Стром, пока я – человек с тремя лицами. Но, учитывая сложившиеся обстоятельства, я буду таким всегда. Стало быть, мое истинное к ней отношение совершенно не важно.

      Стром молча закурил, внимательно поглядывая на друга.

      – Я понял тебя, – кивнул он.

      Шут нервно отхлебнул из чашки. После той пьянки в кабаке, спокойно теперь он мог смотреть только на чай.

      – Сильно расстроилась? – тихо спросил он.

      – Настолько, что мне больно на нее смотреть. И еще: после того, что случилось с Мо, я очень беспокоюсь за ее состояние. Понимаешь… она вроде та же, но во взгляде появился какой-то холод. Откровенно говоря, Шут, я побаиваюсь, как бы не случилось то, чего мы так опасались. Она начала замыкаться в себе, и я не знаю, как ее растормошить. Несмотря на то, что сейчас Ева активно помогает Висмуту, она и сама очень нуждается в поддержке. Большая удача, что рядом с ней есть этот призрак. Он не оставляет ее одну и ведет с ней беседы с точки зрения погибшего человека. Так сказать, демонстрирует потусторонний взгляд на жизнь, ведь он-то лучше всех нас понимает ее ценность. И я заметил, что именно Дарий в силах сейчас подобрать нужные слова. Я думаю, это здорово ей помогает. Вчера, например, и сегодня он убедил ее хотя бы немного поесть.

      Килан совсем поник. Невыносимо было знать: виной тому, что происходит с Евой, отчасти стал их разговор в таверне. Более того, он совершенно не подумал, как это может повлиять на ее темный дар. Так жестоко уничтожая ее любовь, Килан фактически играл с огнем, ведь в услужении у Евы был опасный полтергейст. Только сейчас Шут подумал о том, что могло случиться, если бы она не сохранила самообладание. Пусть бы она расправилась лично с ним, однако могли пострадать и другие люди, но самое страшное даже не это, а то, что в душе Евы поселилась бы тьма. Та самая тьма, что когда-то поглотила Ландегора. Перед глазами вновь возник живой труп с глазами цвета вмерзшего в снег василька. Шут дернул плечом и тряхнул головой, пытаясь выбросить возникший образ из воображения.

      Может, стоит отправить к ней хотя бы Сомбера? Ведь он умеет успокаивать сердца музыкой.

      – Думаю, тебе не стоит сейчас появляться там, – предвосхитил идею Шута Стром, будто читал его мысли, – вряд ли Еве хочется тебя видеть. Она будет нервничать не только в твоем присутствии, но и рядом с любым из братьев.

      Шут кивнул и тут же поморщился от мысли, внезапно пришедшей в голову. Но мысль эту все же решился озвучить.

      – Может быть, ранение