Инсайт. Книга 2. Евгения Левицки

себя никакого смысла. Свое тело он уничтожил, а жить в чужом было бы неправильно.

      Уходя, Ева приказала подселенцу покинуть тело наемника и, стараясь больше не смотреть в его сторону, выскочила на улицу, чтобы не вцепиться убийце в глотку. Ева, никогда прежде не испытывавшая жажды мести, теперь ощущала невероятное желание сделать так, чтобы человек, погубивший лорда, страдал. Апатия и отрешенность, вызванные разговором с Шутом в таверне, теперь сменились гневом и яростью. Но в экипаже ожидал раненый Висмут, которому требовалась помощь, и это останавливало Еву от того, чтобы немедленно линчевать убийцу.

      Ехали молча. Ева держала кока за руку, чтобы приободрить. Висмут спас ее от верной смерти, и она была ему за это благодарна. Он мужественно терпел боль в груди и сжимал руку Евы в ответ, внутренне радуясь ее вниманию.

      До приезда в дом лорда Ева думала, что хуже того, что случилось с ней в таверне, быть уже не может. Как она ошибалась! Дарий был прав: ничего не может быть хуже смерти, ведь она отнимает все возможности, которыми обладает живой человек. Возможно, взамен она дарует новые, но точно не для тех, кто остается. Никогда больше Ева не сможет поделиться с Мориусом тем, что ее волнует. Он больше не даст ей мудрый совет, не улыбнется своей доброй грустной улыбкой. В дверях библиотеки не появится высокий силуэт лорда, а его понимающие глаза-маслины не заглянут прямо в душу.

      Лорд не остался призраком с ними, и это было хорошо: значит, он продолжил свой путь. Но Ева испытывала боль и пустоту в сердце из-за внезапной потери друга. Никто не мог и предположить подобного исхода. Одна боль дополнила другую, и Ева вновь не смогла сдержать слез. Если бы лорд остался призраком, ей было бы легче. Однако она понимала, что в мире живых нет места мертвым, а значит, тот факт, что Мориус все же сел в серый экипаж, был хорошим знаком для него. Несмотря на это, Ева тяжело переживала утрату и в глубине души пока не могла примириться с гибелью друга.

      В госпитале Висмута осмотрели и увезли в операционную. Ева с Дарием прождали примерно час.

      – Вашему мужу повезло, – сказал пожилой доктор, вышедший в коридор. – Нож сломал одно ребро и угодил в мышцу, лишь слегка задев легкое. Лезвие можно было вытащить на месте, артерий рядом мало, хуже бы не сделали. Состояние молодого человека я оцениваю как среднее. Сейчас ему потребуются покой, уход и внимание. В данный момент он спит и проспит еще часов восемь или девять.

      – Он останется здесь? – спросила Ева.

      – Мы можем оставить его тут, но лично я замечал, что многие пациенты быстрее идут на поправку, находясь дома. Тем паче когда рядом прекрасная супруга. Лекарь же может навещать его ежедневно. От вас потребуется заявление.

      Ева кивнула, не обращая внимания на то, что Висмута назвали ее мужем. Сейчас это было неважно. Доктор же, видя девушку одну – ведь Дарий был невидим, – посчитал ее супругой пострадавшего.

      – Я рекомендую оставить его здесь до пробуждения, – доктор подал Еве бланк заявления, – а вечером можете забрать супруга домой.

      Обратно