Мартынов. Неделя стюарда. Олег Соловейский

возмутился: – Матвей Михайлович, это что же такое? Я вам завтрак нормальный приготовил, а вы тут всухомятку жуёте! Разве так можно?

      Возразить на это было нечего.

      – Ты прав, Тарас! – покорился я. – Неси свой завтрак!

      Тарас отправился вниз.

      – Но капиколу тоже оставь! – проявил я всё же и хозяйскую волю.

      Через пять минут я сидел за столом и раздумывал о том, стоит ли рассказывать Тарасу о том, что у меня периодически появляется Яр или нет. Я решил прощупать почву.

      – Тарас, – обратился я к дядьке, которого обычно во время еды отпускал, чтобы не заставлять зря стоять его у меня за спиной, – присядь.

      Тарас с облегчением сел. Стоять во время трапезы хозяев или, скажем, на приёмах, когда мы ещё жили в поместье, он не любил и не умел, постоянно переваливаясь с одной ноги на другую, теребя пальцами штанину или и вовсе ковыряя стену.

      – Вот, смотри, Тарас, у тебя же есть Яр, – начал я.

      Тарас кивнул и со скрываемой жалостью посмотрел на меня, которого всю жизнь знал пустышкой.

      – Он тебе достался от кого-то из моих предков, верно? – продолжал я.

      – Точно так, барин, – снова кивнул Тарас.

      «Ну допустим, всё-таки не точно», – подумал я.

      – И, соответственно, ты пользуешься популярностью у прислуги женского пола во всех домах? – спросил я.

      Тарас крякнул.

      – Есть такое, врать не буду, Матвей Михайлович, – подтвердил он.

      – Смотри, Тарас, а что, если такая прислуга от тебя забеременеет? – спросил я. – Этому ребёнку тоже передастся какая-то часть Яра?

      – Пожалуй, что и передастся, – подумав, ответил Тарас, – а только…

      – Погоди, – подняв руку, остановил его я, – а давай представим, что такая прислуга женского пола, тоже имеет кого-то благородного в предках, то есть, у неё есть немного Яры.

      Тарас молча слушал.

      Я развил мысль:

      – Тогда, если она забеременеет, то вашему ребёнку передастся часть Яра от тебя и часть Яры от матери, так?

      – Такое барин никак невозможно, потому как такие дворовые люди, у кого есть Яр или Яра, мы завсегда у хозяев на особом контроле, и такое нам настрого запрещено, как вы говорите. – Тарас замахал руками. – То есть, нельзя чтобы девка, если сказать, с Ярой, чтобы с мужиком, у которого Яр есть, если он из незнатных, путалась! Никак невозможно!

      – Отчего же? – спросил я.

      – Так ведь, эдак вся прислуга, у кого Яр или Яра есть, начнёт только с такими же размножаться, с позволения сказать. Эдак новая прислуга с Яром нарождаться будет, и оттого смущение в обществе возникнет, господам беспокойство, – разволновался Тарас. – Мне с обычными бабами это сколько угодно разрешается, и девкам, у кого Яра есть, с обычными мужиками, это сколько угодно тоже, правда они сами не захотят.

      Эта информация требовала обдумывания. Напрямую она к моему положению не относилась, разве что, тьфу-тьфу, Лена от меня забеременеет. Но эта информация касалась необычных ситуаций, связанных с передачей силы потомству.