Моя. Чужая. Беременная. Ольга Висмут

что она себе напридумывала?

      – Жаль разочаровывать, но я…

      Она закусывает губу. Розовую, влажную, пухлую. Мой взгляд прикипает к ней.

      В горле внезапно становится сухо.

      – Я тот, кто тебя сбил. Это из-за меня ты попала в больницу.

      На ее лице шок, неверие. И мучительное осознание истины.

      – Если так, то я с вами никуда не поеду! – она внезапно отпускает мою ладонь и прячет руки за спину. – Максим Николаевич!

      Последнее произносит с явным сарказмом.

      – Не поедешь? – смотрю, как она нахохлилась. Вкрадчиво интересуюсь: – Можно узнать, почему?

      – Я вас не знаю!

      – Это аргумент, – усмехаюсь. – Но слабый. Только что ты готова была ехать со мной неизвестно куда.

      – Я думала, вы мой муж! А вы… Вы меня сбили! – С каждой новой фразой она все дальше пятится от меня, но продолжает бросать сердитые взгляды. – Я вам больше не доверяю!

      Что ж, я сам себе порой не доверяю. И с радостью забыл бы о существовании этой женщины, если бы не одно “но”.

      – Прости, но выхода у тебя нет. Ты здесь уже целую неделю, и тебя до сих пор никто не ищет.

      Она спотыкается о кровать и медленно опускается на нее. В глазах, только что искрившихся от возмущения, теперь застыло недоверие.

      – Никто?

      А голосок такой жалобный, того и гляди – расплачется. Ненавижу женские слезы.

      – Никто, – подтверждаю резким тоном, чтобы она больше не задавала дурных вопросов. – А мне совесть и воспитание не позволят бросить тебя на улице.

      Разумеется я бессовестно вру.

      Но она сразу скукоживается, будто шарик, из которого разом выпустили весь воздух.

      – Собирайся, – грубо бросаю ей, – да не трясись! Ничего я с тобой не сделаю, раз уж до сих пор ничего не сделал. Поживешь в моем загородном доме, там места много.

      – И в качестве кого я там буду жить? – бурчит, пряча взгляд.

      Вроде и боится меня, но продолжает характер показывать. Боевая. Но глупая.

      Ее вопрос меня озадачивает. А в самом деле…

      Останавливаюсь в раздумье.

      – Готовить умеешь?

      – Н… не знаю, – пожимает плечами. – Я же не помню.

      – Про память тела слышала? Если умела раньше, то вспомнишь. А не умела – научишься.

      Ее вещи висят тут же в палате, в шкафу. Темно-бордовое платье и тапочки. Да, не густо, как для зимы. А еще у меня в руках бумажный пакет с нижним белье. Разумеется новым. По моей просьбе купила домработница. Пришлось придумать целую легенду, зачем оно мне понадобилось.

      Бросаю пакет и платье ей на колени. Она нервно сжимает их.

      – Собирайся. И да, я люблю французскую кухню.

      Оставив ее сидеть на кровати, выхожу в коридор. Набираю домашний номер. Трубку может взять только один человек – моя домработница.

      – Татьяна Ивановна, я скоро вернусь, не один. Приготовьте гостевую спальню… Да, у меня будет гость…

      Она удивилась, но вопросов задавать не стала. Знает свое дело. Уже третий год работает на меня, с тех пор, как я с Жанной развелся.

      Сегодня я впервые приведу женщину в дом. В свой дом, куда даже Ларку и ту не пускаю.