Эта ночь была бархатной. Сильвия Морено-Гарсиа

[16], что звучала в гостиной. Майте не терпелось снова прочитать «Тайный роман», который, казалось, оттягивал сумку. Не терпелось убедиться, что глаза ее не подвели.

      В комнату вошла Мануэла с детьми. Те, не обращая внимания на тетку, кинулись к бабушке, требуя торт.

      – Очень хорошо, – улыбнулась мать Майте, и они направились в кухню-столовую.

      Мать поставила на стол торт, который сама испекла. Мануэла нашла упаковку со свечками.

      – Шоколадный, – заметила Майте, глядя на торт.

      – И что?

      – Я не люблю шоколадный торт.

      – А всем остальным нравится. К тому же он с вишенками. А вишню ты любишь.

      – Мама, вишню любит Мануэла. Нет, вот этого не надо. Не надо свечек, – запротестовала Майте.

      – Свечки на торте должны быть обязательно, – возразила мама, одну за другой аккуратно вставляя свечки в торт.

      – Но все-то зачем?!

      – Не говори ерунды, Майте. Тридцать лет – тридцать свечек.

      Сложив руки на груди, Майте смотрела на шоколадно-вишневый торт.

      – А я, между прочим, получила повышение, – доложила Мануэла, когда их мать ставила двадцатую свечку. – И босс подарил мне авторучку. Вот, смотрите. Симпатичная, да?

      – С ума сойти! Ах, какая красивая! – восхитилась мать. Украсив торт свечками, она теперь восторгалась новой авторучкой Мануэлы, которой та щеголяла перед ними.

      Мануэла вовсе не собиралась поступать на курсы секретарей. Она просто, как попугай, пошла по стопам старшей сестры. В детстве Мануэла мечтала стать стюардессой. Теперь же, в отличие от Майте, она работала в более крупной и престижной фирме, где, судя по всему, было принято дарить сотрудникам красивые авторучки.

      Майте подумала о том, чтобы незаметно стащить у сестры ее новую авторучку. Правда, последний раз она крала у нее вещи, когда они были подростками. Теперь довольствовалась мелочовкой, которую удавалось украсть у соседей и от случая к случаю в аптеке или универмаге.

      Мать Майте пересчитала свечи и взяла спички.

      – Загадывай желание, – сказала Мануэла.

      Майте тупо смотрела на крошечные язычки пламени и ничего не могла придумать. Дети захныкали, требуя, чтобы им положили по куску торта. Мама предупредила, что воск зальет весь десерт, если она будет медлить, и Майте, так и не загадав желание, задула свечи. Мама разрезала торт и сначала положила детям, затем – младшей дочери.

      – Ты же знаешь, я слежу за фигурой, – состроила гримасу Мануэла. Она была худой, но любила напрашиваться на комплименты.

      – Ну хоть немножко, – стала уговаривать ее мать, и Мануэла наконец-то согласилась на крошечный кусочек.

      Напоследок вспомнили и про Майте. Она была голодна, но торт не вызывал у нее аппетита, и она просто возила по тарелке вишенки, перекатывая их с одного края на другой.

      Шоколадно-вишневый торт обожала Мануэла. Майте сразу следовало бы догадаться, что даже в ее день рождения мама в первую очередь постарается угодить младшей дочери. Лучше бы она дождалась