Стрекот цикад. Аглаида Лой

фрака, когда расплачивался с извозчиком – и сразу почувствовал себя защищенным и незаметным в этом новом для себя старом времени.

      Большой удачей было и то, что дворец он знал достаточно хорошо, и даже был неплохо знаком с его историей. После смерти Елизаветы Петровны на протяжении почти трех веков здание неоднократно перестраивалось, однако изменения не были существенными, и во дворце постоянно кипела красочная и насыщенная жизнь. Основную его площадь в 21-ом веке занимал музей, однако в одном крыле до сих пор размещался Дворец творчества юных, который Александр когда-то посещал и поэтому свободно ориентировался в дворцовом интерьере.

      Отвернувшись от зеркала, он направился в бальную залу, освещенную сотнями свечей, чье пламя многократно отражалось и множилось в великолепных зеркалах. Зала представляла собой прямоугольник, по периметру которого располагались белые колонны из искусственного мрамора. Белые, отделанные золотом шторы, золотистого стекла люстры и огромные, от пола до потолка, зеркала дополняли ее роскошное убранство. Кого только не было среди живописной, сверкающей драгоценностями и улыбками толпы: восточные гурии в полупрозрачных нарядах, великолепные клеопатры, аппетитные пейзанки, цыганки-гадалки, нимфы и сатиры, ханы и визири всех сортов, черные и красные домино в накинутых на голову капюшонах. Лица дам прикрывали изящные шелковые или кружевные маски. Чтобы не быть узнанными, некоторые прелестницы скрывались за густой вуалью. Даже порядочным замужним дамам порой хочется развлечься без оглядки на свое положение в обществе и хоть ненадолго превратиться в загадочную незнакомку, которая всю ночь напролет будет кокетничать, веселиться, интриговать, соблазнять и дразнить мужчин, не думая о последствиях. Так принято в приличном обществе.

      Зазвучала музыка, и заполнившая зал нарядная толпа, как по команде, разбилась на пары, закружившиеся на блестящем паркете. Мужчины в бальных перчатках обнимали дам за талию, увлекая за собой в вихре танца. Прислонившись к белокаменной колонне, Александр увлеченно следил за вальсирующими парами. Внезапно его пронзила мысль, что на этом самом месте возле колонны мог стоять камер-юнкер Пушкин, наблюдая, как мимо проносится в танце прекрасная Натали. И это было более чем вероятно: имперский Петербург славился своими балами, особенно балами в Аничковом дворце.

      После вальса оркестр заиграл котильон. А быть может не котильон, а кадриль или польку – он не был специалистом в области старинных танцев. От горящих свечей и разгоряченных тел в зале становилось жарко. Александр уже собрался было уйти – пестрая веселящаяся толпа начинала его раздражать, – как вдруг в промелькнувшей мимо паре он заметил даму в костюме цикады и замер, провожая ее взглядом. На женщине была маска из розового бархата, оригинальная лиловая шапочка и платье из розоватого газа, украшенное на корсете и по подолу самоцветными камнями, за спиной у нее колыхались прозрачные крылья. Да это же моя Незнакомка в костюме цикады, прошептал