Король темных земель. Яна Филар

и синих глаз. Не выдержав, одернула руку. Гришка хмуро посматривал в нашу сторону, вынул из кармана пачку сигарет и исчез.

      В пятнадцать лет, в тот самый день я в первый раз опьянела. Мы подставляли стаканы, липкие от иссякшего морса, под рубиновое и золотое вино. В голове зашумело, накатила волна спокойствия, и я наконец расслабилась. Большие компании меня быстро опустошали, я всегда была лишней, старалась молчать и уходила рано. Наверное, со мной что-то не так, раз я не могу веселиться со всеми. Но внезапно был найден эликсир против трусости, неловкости и смущения, который вдобавок развязывал мне язык. Какое море возможностей он открывал – счастья не быть собой.

      Стояла глубокая ночь, девчонки по одной скрылись в доме, пока не остались только мы с Сашкой и Гришкой, который не проронил за вечер ни слова, только смотрел на меня и изредка отходил курить в тень. Яблоня в темноте казалась гигантской наброшенной на дом паутиной. Разграбленный стол намекал на утреннюю уборку, а она с каждой минутой становилась всё ближе: уже начал светлеть горизонт, расползался с реки туман, и сырой предрассветный холод окутывал мои босые ноги в сандалиях.

      – Ну всё, я спать, – сказал Гришка и ушел в разбитую на траве палатку.

      – Спокойной ночи, – улыбнулся мне Сашка и полез за ним.

      Девчонки лежали в комнате на полу, будто на поле боя: кто в спальном мешке, кто просто на расстеленном одеяле. Для меня места не оказалось, хозяйка давно спала, не у кого было попросить даже подушку.

      Я вернулась на веранду, поежилась: в городе так темно не бывает. Неподалеку тоскливо завыли псы. Тишина давила на меня, привыкшую к городским звукам: звону трамваев, гудкам поездов, липкому шороху автомобилей. Не выдержав одиночества, я полезла в палатку.

      – Подвиньтесь, я с вами.

      Парни еще не спали. Гришка забурчал, что места мало и его отодвинули к стенке.

      – Мне негде спать, – умоляюще прошептала я.

      – Да ладно тебе, Гриш, пусть останется, – сжалился Сашка. – Ложись посередине, с краю прохладно.

      Гришка повернулся ко мне спиной. Ну и пусть дуется дальше, мне всё равно. Я таяла от благодарности к Сашке. У нас не было ни подушки, ни одеяла, только полусдутый матрас – но мне ничего не было нужно, кроме него рядом. Походная жизнь мне знакома: в детстве мы с Володей и мамой, заядлыми рыбаками, объездили каждую реку в нашем холодном краю.

      – Ты заметила, как за городом много звезд? – спросил Сашка, а я кивнула. Он был так близко, что я чувствовала его теплое дыхание с ароматом мятной жвачки. – Но это ерунда, помнишь, Гриш, как мы ходили к Каныму? Ты там еще пьяный со склона свалился.

      – Угу, – промычал Гришка, не обернувшись.

      – Представь, никакого жилья на километры вокруг и такое небо, какого ты в жизни не видела.

      – Я бы очень хотела на него посмотреть.

      – Приходи к нам в клуб, девчонок у нас не хватает.

      – Вы там познакомились?

      – Да. И объездили автостопом всю область.

      Я