Целитель-8. Валерий Петрович Большаков

Вернее, защититься-то папа успел, будучи в командировке, а нынче ему выпало самое приятное – присуждение ученой степени.

      Данное событие означало, что доктор технических наук Гарин Петр Семенович задержится допоздна, ибо новенький диплом следовало обмыть на банкете. Это свято!

      Семейство Гариных честно прождало своего главу до восьми вечера, и лишь затем чинно расселось за столом.

      – Миша, – церемонно велела мама, поправляя прическу, – наливай!

      Я скрутил пробку шампанского, и бутылка задавленно хлопнула. Пенный напиток щедро пролился в наклоненные бокалы, празднично шипя. Настя оживленно заелозила.

      – Кто скажет тост? – мама улыбнулась, глядя сквозь хрустальные высверки.

      – Я! – воскликнула Настя, подскакивая. Выдержала паузу, и грянула: – За папу!

      Все посмеялись над емкой краткостью, и бокалы сошлись, вызванивая дробно и певуче. Да, это вам не рюмками щелкать!

      Рита, пригубив полусладкого, улыбнулась мне, как будто поздравляя взглядом, и развернулась к маме.

      – А кандидатскую Петр Семеныч когда защитил? Давно?

      – У-у-у… – комично затянула «матриарх». – В Первомайске еще. Мы тогда полдома снимали на Автодоровской. Настя… Это сейчас она винишко хлещет, а тогда я ей молочко в бутылочке грела…

      – Мам! – с укором глянула сестричка. – Можно подумать, дочка у тебя алкашка!

      Я притянул девушку к себе, успокаивающе воркуя:

      – Это она в воспитательных целях!

      – Хоть ты меня понимаешь! – прижалась Настя, горестно задирая бровки.

      – Давай, я тебе салатика наложу, – хихикнула мама, подмигивая. – Закусывать надо, пьянчужечка моя!

      – Вот так всегда, – вздохнула сестренка, ковыряя селедку под шубой. – Суровые семейные будни!

      А маме и самой взгрустнулось.

      – Как же вы выросли… – покачала она головой. – Совсем взрослые уже… Кажется… Ну вот же, недавно Мишу в пионеры принимали, а Настю – в октябрята…

      – С возрастом время начинает бежать быстрее, – философически заметил я. – Хотя… Наверное, с годами мы просто начинаем замечать его бег. И неприятно удивляемся: «Как? Уже столько лет прошло?»

      – Истину глаголишь, сын мой, – печально улыбнулась мама. – Только самое неприятное не в прошедшем времени, а в потерянном. Хлопоты, хлопоты, суета сует… Оглянешься назад, а всё без толку. Ну, дали нам квартиру. Ну, съездили мы в Болгарию. И всё? Знаешь, Миш, как тебе папа завидовал! Даже не самим твоим успехам, а тому, как рано ты начал, не тратя жизнь зря. Да ты и мне заодно дал пинка для ускорения! – в ее улыбке проявился задор. – А то бы так и не решилась! И всё равно… Знаешь, бывает, что сомневаюсь, а стоило ли вообще начинать?

      – Стоило, Лидия Васильевна, – серьезно сказала Рита. – Стоило! Вспомните бабу Клаву. Я как-то зашла к ней, прошлым летом еще, а она сидит на лавочке под вишнями – сгорбилась, глядит как-то потерянно. Ну, какие тут сразу мысли? «Не заболели?» – интересуюсь. А она посмотрела на меня, и говорит, как причитает: «Господи, откладывала я, откладывала, да и отложила