Последние узы смерти. Брайан Стейвли

Но у меня больше никого нет.

      Нира молча покачала головой, и тогда Адер потянулась через стол, взяла ее руки в свои.

      – Ты умная, – тихо сказала она. – Ты сильная. И я тебе доверяю.

      – Однажды мне доверили целый континент, девочка, а я допустила его сожжение. Я сама его сожгла.

      – Мы говорим не о континентах.

      – Я знаю, о чем мы говорим. – В голос Ниры вернулась толика обычной сварливости. – У меня тоже был мальчик. Мой сын. Я не сумела его спасти.

      Адер кивнула. Она представляла этот ужас. И не хотела представлять.

      – Я тебя умоляю, Нира.

      Старуха взглянула на нее сквозь слезы, отняла руку и утерла глаза:

      – Императоры не умоляют. Императоры приказывают.

      – Не сейчас, – покачала головой Адер.

      Нира повернулась к ней:

      – Всегда, дуреха. Это и значит быть императором.

      – Так ты возьмешься?

      – Это приказ?

      Адер молча кивнула.

      – Тогда возьмусь. – Нира прерывисто вздохнула. – Постерегу твоего плаксивого засранца, пока тебя нет.

      Что-то, какое-то страшное внутреннее напряжение, внезапно отпустило Адер. Она чувствовала, что и сама готова расплакаться.

      – Спасибо тебе, Нира.

      – Императоры не благодарят подданных за повиновение.

      – Ну а я все равно благодарю.

      – Поблагодаришь, когда я сдам тебе маленького поганца с рук на руки, если он еще будет дышать, – невесело ответила Нира.

      5

      У Кадена горели легкие и сводило бедра, но он заставлял себя виток за витком одолевать лестницу. Маут Амут уверил его, что напавшие на Копье не поднимались выше кабинета, выше тридцатого и последнего из выстроенных людьми этажа древней башни, но он, в тревоге проведя бессонную ночь, понял, что должен увидеть Тристе – увидеть собственными глазами, убедиться, что та жива и в безопасности (насколько он мог обеспечить ей безопасность).

      Дюжина ступеней от кабинета вывели его выше последнего этажа – из человеческих комнат и коридоров в немыслимое, божественное пространство над ними. Лестница, конечно, шла дальше – единственное творение человека в гулкой пустоте Копья, узкая спираль, поддерживаемая умно выстроенными лесами и спущенными с невообразимой высоты стальными канатами в руку толщиной. Кроме них, здесь были только воздух, пустота и свет – и, далеко-далеко вверху, самая высокая в мире тюрьма.

      Кадену было пять лет, а Валину шесть, когда кому-то из них попала в руки книга «Устройство темниц». Он не помнил, откуда взялся старый фолиант, как и почему им вздумалось его открыть, но саму книгу помнил отлично: каждую страницу, каждый тщательно выведенный чертеж, все ужасающие истории плена, безумия, пыток, изложенные сухим и безличным ученым стилем. Автор, Юала Баскиец, за десять лет посетил не менее восьмидесяти четырех тюрем во всех пятнадцати аннурских атрепиях и за их пределами. Он видел каменную яму Уваши-Рамы, горячие карцеры Фрипорта и недоброй славы «Тысячу и одну комнату», где умирали враги антерских королей