ПАКАЛЬ. Война или мир. Евгений Петров

обернулся ко входу, не слышит ли кто. Ах-Яшуна за спиной не оказалось, вероятно, он скрылся по дороге. Пакаль облегчённо выдохнул.

      – Я же тебя просил, – выговорил он еле слышно, – говорить здесь на местном языке и никогда не называть меня настоящим именем. Это может плохо отразиться на нашем дальнейшем существовании.

      – От кого таиться? – удивлённо протянула девушка, – И так все главные люди города знают, кто мы такие на самом деле.

      – В смысле? Кого ты имеешь в виду?

      – Посуди сам, – принялась перечислять Александра, продолжая разговор на русском языке, – Самый главный здешний человек, это твоя, так называемая мать Иш-Сак-Кук, которая и смогла доставить нас в это время и в это место. Это раз! Верховный Жрец города… Это два!

      – Ну, и всё, – прервал супругу Пакаль уже на языке города, – больше никто ничего не знает. Поэтому, прошу ещё раз, – ласково произнёс молодой правитель, прижимая к груди женщину, – постарайся придерживаться правил.

      – Хорошо, мой повелитель, – ответила Иш Цак, а в глазах Сашеньки явно сверкали искры протеста, – Но я никак не могу забыть дом, наш родной город… родственников и друзей из прошлой жизни.

      Она подняла лицо и вопросительно посмотрела на Павла.

      – Может можно хоть как-нибудь побывать дома… в отпуске, например?

      – Не знаю, – растерянно пробормотал Павел, – но, обещаю, что обязательно поговорю с Иш-Сак-Кук об этом.

      А в его воспоминаниях появились заснеженные ели, горделиво вонзающиеся острыми верхушками в чистые небеса. Искрящийся многочисленными кристалликами в морозном свете холодного зимнего солнца нетронутый снег. Неожиданно еловые лапы качнулись, сбрасывая белые пушистые шапки. Бесшумно пролетела крупная птица, мельком черкнув кончиком крыла по снежному покрывалу. Яркими красными грудками мелькнула небольшая стайка снегирей, устремившаяся к замерзшей дикой яблоньке. Тоска сжала сердце молодого человека.

      Он тяжело вздохнул, приходя обратно к реальности.

      – Я спрошу о такой возможности, – глухо проговорил Павел.

      – Спроси… Спроси, пожалуйста.

      – Кстати, – Павел медленно отстранился от женщины, – зачем ты посылала за мной Ах-Яшуна?

      – Пойдем со мной, – она взяла мужа за руку и повлекла в комнату, считавшуюся по их обоюдному согласию своеобразным обеденным залом. Ароматный запах не встречаемого здесь прежде яства наполнил ноздри молодого правителя.

      – Что это? – Павел изумлённо втянул воздух, – что-то отдалённо знакомое, но никак не могу понять, что именно…

      На небольшом, укрытом циновкой столике расположилось широкое блюдо с горкой испускающих аромат странно слепленных не то пирожков, не то…

      – Из кухни по повелению правительницы Иш-Сак-Кук принесли вот это, – Иш Цак указала на кушанье, и добавила, – Иш-Кусам назвала это waaj-chikin.

      – Жареные пельмени! – вскрикнул Павел, – Иш-Сак-Кук выполнила свое обещание. Может и…

      – Больше похоже на корейские дамплинги, –