История одного рода. Владимир Гнилицкий

и однажды так и будет. Я верну наш дом. Вот увидишь.

      – Как?

      – Я не знаю, но однажды это случится.

      – Не знаю, мне нравится жить здесь. – Ильгиз приподнял голову и смотрел по сторонам восторженным взглядом. – Посмотри, как красиво, как зелено вокруг: трава, папоротники, река наконец, а как звонко поют птицы! А там – видишь? Смотри, как гладко падают лучи солнца. Они как будто пытаются не опалить листву и аккуратно пробираются сквозь кроны. Да и одежда – по-моему, в ней очень даже удобно, а еще она прочная, главное хорошо вымочить шкуры, чтобы кожа не воняла.

      – Это потому, что ты никогда не носил шелка.

      – А ты носила?

      – Нет, – разочарованно ответила Эль, опустив глаза. – Ладно, идем.

      – Хм, ты не носила шелка, но они тебе нравятся.

      – Пойдем уже, Ильгиз, и не забудь своего зайца.

      – Но он твой, я отдал его тебе.

      – Обойдусь бобами. – Эль достала нож и перерезала зайцу горло. – Я думаю, он достаточно намучился.

      Ильгиз посмотрел немного удивленно и сглотнул слюну, почувствовав некую хладнокровность. Эль сразу же бросила истекающую кровью тушку на противоположный берег и, поправив лук, полезла по бревну, лежащему, словно мост, от берега к берегу над неглубокой балкой.

      – Ильгиз, смелее! – крикнула Эль с противоположного берега.

      – Ну ладно, – вздохнул Ильгиз и, набравшись смелости, тоже полез по бревну.

      – Мы могли бы вернуться тем же путем, – недовольно пробормотал Ильгиз, преодолев русло, мирно стремящееся вдаль куда-то за пределы леса.

      – Слишком долго.

      Их путь пролегал сквозь высокий плотно растущий папоротник, который выделял не самый приятный, приторно-едкий аромат. Ильгиз, как хороший знаток местности, шел впереди и постоянно натыкался на паутину с останками высохших букашек. Эль такое приключение несколько веселило и провоцировало на совсем не уместный, по мнению Ильгиза, смех. Но на все замечания Ильгиза Эль реагировала все тем же смехом, а Ильгиз злился еще больше. Наконец папоротник остался позади, но не паутина, которая, к счастью для Ильгиза, теперь была хорошо заметна под лучами солнца на широкой тропе, и он с легкостью мог от нее уворачиваться. Некоторые сети он сбивал палкой, которую подобрал по пути, от других просто уклонялся. Эль успокоилась и вскоре, засмотревшись на сойку, сама угодила в паутину. Теперь рассмеялся Ильгиз, но, заметив злобный взгляд Эль, тут же успокоился.

      – Ты же часто бываешь в лесу, а тропы до сих пор не знаешь? Почему, Эль?

      – Я охотник. Зачем мне тропы? Мне нужны следы. Олени не ходят по тропе.

      – А если заблудишься?

      – Все просто, Развалины на юге.

      – Но все же…

      – Тихо!

      – Что такое? – шепотом произнес Ильгиз.

      – Я сказала, замолчи и замри, не шевелись.

      Ильгиз стоял в недоумении пару минут.

      – Слышишь?

      – Нет, я ничего не слышу.

      – Попробуй