История одного рода. Владимир Гнилицкий

горят Развалины, – спокойно сказала Эль, но спокойствие тут же отступило, и пришло осознание происходящего. – Мама! – жадно прокричала Эль и побежала в лес.

      Иль бежал следом, ветки били по лицу, царапали плоть и цеплялись за одежду. Совы кричали вслед, пытаясь заглушить крики, которые эхом разлетались по всему лесу. Ни Эль, ни Иль не чувствовали усталости, они просто бежали со всех ног, не замечая препятствий на своем пути. Крики становились все реже, а вскоре и вовсе затихли. Эль и Иль не останавливались, ноги несли их обратно в Развалины, которые они оставили накануне. Время летело незаметно, точно так же как и путь, который они преодолевали весь день, теперь он, под контролем эмоций, попросту незаметно растворился под подошвами сапог.

      Эль и Иль провалились в пелену едкого смолистого дыма, которая окутала все вокруг Развалин. Было трудно дышать, но это не остановило подростков. Со стороны Развалин доносился треск горящей древесины, дым медленно рассеивался, уходя все глубже в лес, а ночная мгла здесь, возле Развалин, сошла на нет в свете горящих хижин. Эль остановилась, Ильгиз чуть было не сбил ее с ног и, словно дерево, застыл рядом. Сознание погрузилось в пустоту отчаянья, звуки сошли на нет от представшей перед взором картины.

      Развалины пылали ярким уничтожающим пламенем, повсюду лежали трупы, истекающие кровью безжалостных смертельных ран. Эль и Иль пребывали в помутнении рассудка. Рухнувшая с грохотом крыша хижины на краю Развалин привела их в сознание. Ильгиз сорвался с места и побежал вверх по тропе, Эль побежала в другую сторону, к старой крепости, обгоняя языки пламени.

      Иль, взбежав на пригорок к хижине, упал на колени перед бездыханным телом матери, на спине которой сочилось кровью глубокое рассечение. Тело отца лежало неподалеку, его рука все еще как будто пыталась дотянуться до клинка, который валялся перед ним. Несколько обломанных наконечников стрел, торчащих из-под груди, давали понять, что Гильтир был убит из лука или арбалета, удобство которых имело преимущество для всадников. Иль перевернул тело матери и закрыл ее глаза, затем он подошел к отцу и, точно так же перевернув его тело, закрыл и его глаза. Прошептав себе под нос последние слова и бросив взгляд в небо, Иль отвернулся и побрел вниз по тропе. Как только он спустился с пригорка, он тут же перешел к бегу и поторопился к Эль, уже зная, что его ждет у старой крепости.

      – Не-е-ет, не-е-ет… – кричала Эль, сидя на ступенях старой крепости, тело Анны лежало рядом, а ее голова тонула в объятиях дочери. Эль не замолкала, слово «нет», пропитанное болью и безысходностью, завладело ее устами и разумом. Иль пребывал в замешательстве, но продолжил свой путь и поднялся к Эль.

      – Идем, – взял он ее за руку и попытался утянуть вслед за собой. – Идем, Эль, – настойчиво повторил Ильгиз. – Ну же, оставь, оставь, мы должны идти. Мы уже ничем не поможем.

      Эль захлебывалась в слезах.

      – Ты не понимаешь! – крикнула она Ильгизу и вырвала руку. – Посмотри, посмотри