ДПП (НН) (сборник). Виктор Пелевин

ее содержимое на голову спортсмену, который пошутил насчет морковки. Тот покорно дернулся на месте, даже не закрывшись руками. Ассистент повара вернулся на кухню и налил в ладью воды из-под крана.

      – Давай, – сказал он, ставя ладью на стойку перед Степой.

      Степа со второй попытки подхватил рыбку в ладонь и пустил в ладью. Нервно вильнув хвостом, рыбка доплыла сначала до одного конца своей новой вселенной, потом до другого и замерла на месте. Ассистент поглядел вниз, туда, где до сих пор прятался повар-кореец.

      – Слышь, любимый руководитель, – сказал он, – ты это, пусти ее потом в аквариум. А то я не пойму, как он у вас открывается…

      Степа закрыл глаза.

      Когда через минуту или две он немного пришел в себя и решился снова открыть их, в зале были новые посетители – трое в военной форме, еще двое в штатском. Растерянных спортсменов уже выгнали на улицу, даже не дав им забрать вещи – на окне осталась ярко-желтая теннисная сумка. Степа увидел, как ассистент повара поднимает руку с оттопыренным большим пальцем, затем медленно поворачивает палец вниз. Ему кивнул майор с петлицами войск связи, который, кажется, был у прибывших за главного. Другой офицер надел на руку прозрачный пластиковый пакет, присел на пол возле трупа Исы и откинул в стороны опаленные полы пиджака.

      На черной от крови рубашке было что-то вроде упряжи, из которой торчали два вороненых пистолета, похожих на «кольты», только больше размером. Степа понял, что это и есть знаменитые «стечкины», стреляющие очередями убивальники, из-за которых о братьях ходила такая мрачная слава.

      – Те самые, отвечаю, – сказал пожилой мужчина в штатском. – Срочно на баллистическую.

      Степа почувствовал, как кто-то трогает его за локоть. Рядом стоял стрелок в черных очках.

      – Поговорим? – спросил он.

      – Трудно отказаться, – ответил Степа, вставая.

      Они устроились за столом у окна, там, где раньше сидели спортсмены. Степа сначала сложил пальцы в замок, но все равно было видно, что руки дрожат. Тогда он спрятал их под стол.

      – Тебя я знаю, Степан Аркадьевич. Уже давно, – сказал блондин. – А я – скромный джедай Леонид Лебедкин. Можно просто Леон. Четвертое главное управление ФСБ по борьбе с финансовым терроризмом.

      «Четвертое, – быстро подумал Степа, – это скорее ближе к «тридцать четвертое», чем к «сорок третье». Потому что одно слово целиком совпадает. Но, с другой стороны, начинается-то с четырех! Неясно…

      – Как так может быть, – спросил он, – четвертое главное? Что их, четыре главных?

      Лебедкин засмеялся.

      У него была удивительная манера смеяться, которая сразу запоминалась навсегда. Сначала смех звучал искренне и заразительно, а улыбка делала курносое лицо капитана таким симпатичным, что вспоминались романтические летчики из первых советских фильмов. Но на последних двух или трех тактах, когда смех затихал, в нем прорезалось что-то пронзительное,