ДПП (НН) (сборник). Виктор Пелевин

как ты, разделывают. С другой стороны стойка, где таких, как ты, едят. Куда ни погляди, или то, или это. У рыб память – три минуты. Но даже это, наверно, не спасает, потому что с одной стороны все время режут, а с другой все время едят. Все как у людей. Плавает посередине, мечет свою икорку и надеется, что дети будут жить лучше… А я еще о чем-то ее прошу».

      – Эй, на кухне, поживее можно? – позвал один из спортсменов. – Уже сорок минут салат ждем.

      Блондин кивнул, чуть сгорбился и принялся резать свои водоросли быстрее.

      – И сними очки, дятел, а то не ту морковку нам нарежешь, – сказал другой спортсмен.

      Остальные засмеялись. Ассистент повара действительно стучал своей сечкой по доске часто, как дятел, так что сравнение вышло точным.

      Иса поглядел на часы.

      – Опаздывает, – сказал он. – Занятый, наверно, очень.

      Муса тоже поглядел на часы.

      – Ты про кого, – спросил он, – про поваров? Или про того, кого мы ждем?

      – Как тебе хочется, – ответил Иса. – Можно про того, кого мы ждем. А можно про поваров.

      Эти слова, видимо, сдвинули думу Мусы с мертвой точки.

      – Слушай, брат, – сказал он, – а что это за природа?

      – Ты о чем? – спросил Иса.

      – Ну ты в машине говорил, что у шрапнельно-осколочного тела такая же природа, как у радужного. А что это за природа?

      – Тебе про это лучше не спрашивать, брат, – нахмурился Иса.

      – Почему?

      – Ты к этому еще не готов.

      – Как не готов?

      – А так. Был бы готов, не спрашивал бы.

      – Так ты можешь ответить или нет?

      – Могу. Но если ты увидишь эту природу, ты потом не захочешь смотреть ни на что другое.

      – И хорошо. Объясни.

      – Лучше не торопись, брат.

      – Нет, Иса, не увиливай. Говори. Я хочу знать.

      – Я последний раз тебя как брат прошу, – сказал Иса, – перестань.

      – Та-а, – махнул рукой Муса. – Голову мне дуришь. Ты сам не знаешь.

      – Я не знаю? – вскипел Иса и ударил кулаком по стойке так, что графинчик саке опрокинулся. – Я знаю!

      – Тогда объясни. Я как мужчина и воин за свой базар отвечаю!

      И Муса тоже ударил кулаком по стойке.

      Глаза Исы превратились в две узких щелочки.

      – Ну что же, – сказал он. – Ты сам попросил. Смотри теперь внимательно! Не пропусти!

      Он поднялся на ноги и сдвинул в сторону два ближайших столика, опрокинув при этом несколько стульев. Встав в центре образовавшейся пустоты, он сложил руки в районе паха и легко закружился на месте, поднимая их вдоль туловища. Степа не успел налюбоваться на этот странный танец – Иса сделал всего несколько поворотов.

      Когда его руки оказались на уровне груди, у Степы над головой грохнул удар такой ошеломляющей силы, что он сразу же перестал бояться чего бы то ни было.

      Второй выстрел, раздавшийся следом, показался оглохшему Степе