Сансара. Оборот третий. Яйца Нимиры. Мила Бачурова

холм, покинутый жителями. Холм тут же загудел, как барабан, от бьющих по нему снарядов.

      – Дерьмо! – прошипела Диана, встав плечом к плечу ко мне.

      – Да ладно, не всё так плохо. Ты, например, отлично выглядишь.

      Диана лишь злобно зыркнула на меня. А заговорил Яйцерик:

      – У нас лишь один шанс на спасение…

      – Ракетная установка? – спросила Диана.

      – Яйцекратам нужен Костя Старательное Яйцо.

      – Вот этот? – Единственный оставшийся черноузорный указал на меня ракеткой. – Так отдадим его, и дело с концом!

      – Ну, попробуй. – Диана навела на него ракетку.

      Фиона, смекнув, чем дело пахнет, взяла на прицел Яйцерика.

      – Да поймите же вы, – заговорил Яйцерик, подняв ракетки. – Они убьют нас всех, если мы не выдадим им того, кто повинен в смерти Короля-Яйцо. Это особое яйцо, они выращивали его несколько лет и верили, что птицы…

      Сияние Яичницы померкло. Голем перегнулся через холм и посмотрел на нас.

      – За Короля-Яйцо! – крикнул он и… рассыпался.

      Диана рванула меня за руку. Перед нами разбилось яйцо. Я бы шарахнулся, но Диана даже бег не замедлила. Мы пробежали через яичное болото, только потом оглянулись.

      Черноузорному пришёл конец – я видел кусочек скорлупы с фрагментом узора, плывущий по яичному морю. Яйцерик и Фиона успели спастись. Причём, Фиона несла на руках Яйцерика.

      Два других голема обогнули холм, безмолвно подняли руки, готовясь нас расстрелять.

      – Мне плохо! – слабым голосом произнёс Яйцерик. – Кажется, я… Я умираю…

      Фиона, обалдев от таких откровений, опустилась на колени, глядя на Яйцерика беспомощными глазами, в которых отчётливо читалось желание нажраться вдрабадан.

      – Па-а-а-апа-а-а-а! – Откуда ни возьмись появилась Яйцерина. Подбежала к Фионе.

      – Дочка… Прощай! Я не держу зла. Не сердись и ты на меня.

      – Папа, нет, ты не можешь умереть!

      – Я чувствую! Чувствую, как моя душа рвётся нару…

      – За Короля-Яйцо! – проорали големы.

      – Если мы реинкарнируем в яйца, я покончу с собой, – сказала Диана и сжала мне руку. Мы переглянулись…

      И вдруг раздался треск.

      В тишине, предварявшей начало конца, треск был слишком тихим и непривычным, поэтому сразу привлёк внимание. Я повернул голову и увидел, что треснула скорлупа Яйцерика. А в следующую секунду трещина расширилась, и Фиона, завизжав, выронила яйцо.

      Глава 12

      Фиона выронила Яйцерика, и он, под отчаянный крик Яйцерины, прокатился несколько метров. Замер, глядя трещиной в небо.

      Я метнул взгляд на големов и обнаружил, что они опустили руки, как будто бы тоже смотрели, потрясённые, на гибель Яйцерика.

      Снова раздался треск. Яйцерина, подкатившаяся к отцу, с визгом откатилась обратно. Из трещины показался клюв.

      – Мать моя женщина, – сказала Диана. – Он что, серьёзно?

      – Душа! – прошелестел выдох сотен яйцекратов. – Душа вылупляется!

      Ещё один удар, и вот наружу показалась