Сансара. Оборот третий. Яйца Нимиры. Мила Бачурова

ась первая фотография, изображающая белое яйцо, снятое на белом фоне.

      – Яичный Джо! – с уверенностью сказал я.

      – Билли Суровое Яйцо, – поправило яйцо.

      Следующий кадр. Белое яйцо на белом фоне.

      – Эм… Яйцессандра Великолепная?

      Яйцо покачало яйцом и силой своей яичной мысли погасило экран.

      – Бесполезно, Костя. Ты даже не понимаешь, что это мужчина. Как ты сможешь определить, кто из нас кто?

      – Слушай, зачем усложнять? – простонал я. – Давайте просто их покрасим! Как на Пасху, знаешь?

      Яйцо спрыгнуло с кресла.

      – Об этом я даже говорить не стану, – гордо заявило оно и покатилось к выходу.

      – Яйцерик, – позвал я. – Ну прости, я больше так не буду.

      Яйцерик остановился в дверях и вздохнул. Обернулся.

      – Ты хорошее яйцо, Костя. И твои спутницы – тоже. Но чтобы получить наше оружие и поддержку, тебе нужно научиться чувствовать яйца.

      – Господи…

      – Чтобы распознать яйцо, ты сам должен стать яйцом!

      – Мама! – завыл тихонько я.

      – Помни древнюю мудрость: яйцо – всему голова. Учись, Костя, и да прольёт на тебя свет Высшая Яичница!

      Оставшись один, я схватился руками за голову и долго-долго раскачивался из стороны в сторону. К такому меня жизнь не готовила. Вот совсем! Оказаться бы сейчас в своей старой школе – я б биологичке в глаз заехал. И сказал бы: «Почему, ради всего святого, почему вы научили нас всяким вакуолям и цитоплазмам, но ни одного занятия не посвятили тому, как отличить одно яйцо от другого?! Вот прикиньте, это единственные сведения из биологии, которые мне понадобятся в жизни! Нет, согласен, была у нас пара занятий про то, чем мальчик отличается от девочки, и как эти отличия продуктивно совмещать, но я на тот момент уже посмотрел познавательный документальный немецкий фильм на эту тему, так что Америку вы мне, мягко говоря, не открыли».

      Прошла уже неделя нашего пребывания в этом сдвинутом мире. Кстати, на здешней мове неделю правильно называть – яйцо. И месяц. И год. И день. И мир. Не спрашивайте, как они это различают. Возможно, просто переводчик у меня в голове не справляется с нагрузкой и сильно упрощает. Но тут, блин, практически всё – яйцо.

      Началось всё с того, что мы выпали из портала, и я разбил Короля Яйцо. То есть – огромное яйцо, в два моих роста. Остальные яйца, стоящие на той плантации, взбеленились, собрались в яичного голема и попытались жестоко отомстить. Однако двигался голем не очень быстро (наверное, из боязни при перемещении повредить яйца), и мы сумели убежать.

      Бежали к порталу, который обещала Диана, однако когда на трети пути остановились на краю обрыва, стало ясно, что всё будет не так-то просто. Внизу были тысячи яиц, окруживших этот самый портал.

      «Давайте мыслить рационально, – предложила дрожащим голосом Фиона. – Ну что могут сделать нам яйца?»

      Вместо ответа в затылок ей влетело яйцо. С такой силой, что пришлось экстренно хватать Фиону за ноги, иначе она бы свалилась с обрыва. Даже сознание потеряла на минуту. Яичный голем нас настиг и начал стрелять яйцами. Как он это делал, а главное почему, мы разбираться не стали, предпочли в панике бежать вдоль края обрыва, потом свернуть по накатанной яйцами дороге, и через пятнадцать минут остановиться у яичной формы холма, с дверью в форме яйца. Дверь открылась, и наружу высунулось яйцо.

      «Скорее!» – воскликнуло оно.

      Так я впервые встретил Яйцерика. Он был главой общины яйцеверов, которые проповедовали извечные яичные ценности. Такие, например, как непротивление яйцу насилием, яйцо к ближнему своему и свободное яйцо. Они укрыли нас от злых яиц, яйцекратов, которые проповедовали совсем другие ценности. Яйцелизацию, развитие яйца и отказ от яичности.

      Последнее выражалось в том, что яйцекраты могли собираться в големов. Сначала я думал, что «отказ от яичности» подразумевает человекообразную форму голема, но потом до меня допёрло, что яичность – это личность, от которой отказались яйцекраты. Личностью у них обладал только Король Яйцо, а я его по недоразумению раскокал, вот они все и психанули.

      «Как нам пробраться к порталу?» – спросила Диана, едва отдышавшись в яичном жилище.

      «Вы имеете в виду яйцо для перемещения между яйцами? – спросил Яйцерик. – Это очень опасно для яиц. Ни одно яйцо, ушедшее через яйцо в другое яйцо, ещё не вернулось».

      «Но мы не яйца!» – проскулила Фиона, держась за кровоточащий, залитый яйцом затылок.

      «Отрицаете яичность?» – насторожился Яйцерик.

      В общем, на достижение взаимопонимания ушли сутки. Трудился я один. Фиона почувствовала себя хреново из-за яичного выстрела, и её уложили спать трезвой. Диана не выдержала тупизны аборигенов и отправилась принимать солнечные ванны на вершину холма. Ворон к ней присоединился.

      ***

      – Ку-ку! – сказал я, взбираясь на холм.

      – Кар-кар, – отозвался ворон.

      – Богиню по башке долбани, – попросил я, карабкаясь. –