Вампирские хроники: Интервью с вампиром. Вампир Лестат. Царица Проклятых. Энн Райс

моя собственная воля отказывалась повиноваться мне. Я подумал, что смерть Лестата, если он, конечно, умер, была бессмысленной жертвой. Я часто думал о нем, вспомнил и теперь, но с теплотой и сожалением. Он был такой же потерянный и одинокий, как мы все. Он не прятал от нас никакой тайны, просто сам ничего не знал. Ему нечего было знать. Я не мог разобраться в своих мыслях, но уже начал понимать, что напрасно ненавидел Лестата. Я сидел на ступеньках лестницы в полумраке, спиной к приоткрытой двери зала, и тупо смотрел на собственную расплывчатую тень на грубом, шероховатом полу. Внутренний голос шептал мне: «Усни». И еще отчетливее: «Забудь обо всем». Но я не предпринял ни малейшей попытки встать и вернуться в гостиницу, хотя мне хотелось туда; я вспомнил, как там свежо и спокойно; там, среди милой и недолговечной роскоши, я смогу забыться, опуститься в мягкое бархатное кресло, положить ноги на каминную решетку и смотреть, как языки пламени лижут мраморные изразцы, и видеть в бесчисленных зеркалах не вампира, а усталого и задумчивого человека…

      «Беги туда, – уговаривал я сам себя, – беги прочь от всего, что держит тебя здесь». И снова я подумал о Лестате.

      «Я был несправедлив к нему. Я напрасно его ненавидел», – повторял я шепотом, стараясь вытянуть мысль из темных глубин сознания, чтобы она обрела законченную форму, понятную для меня самого. Мой шепот походил на тихое шуршание сухих листьев и эхом отдавался под каменными сводами лестницы.

      Вдруг из темноты отозвался другой, нечеловеческий голос, тусклый и ровный: «О чем ты? Почему ты был несправедлив к нему?»

      Я обернулся так резко, что перехватило дыхание. Вампир сидел рядом со мной, совсем близко.

      Я не поверил своим глазам: это был тот мрачный шут, которого Арман называл Сантьяго.

      Ничто в нем не напоминало прежнего жестокого злодея, хотя совсем недавно именно он напал на меня и Арман его ударил. Его черные волосы слегка растрепались, с губ исчезла коварная ухмылка. Он пристально глядел на меня.

      «Это касается только меня одного», – ответил я, и мой страх отступил.

      «Но ты назвал имя, я слышал», – сказал он.

      «Имя, которое я не желаю повторять», – ответил я, избегая его внимательного взгляда. Я понял, как ему удалось одурачить меня и подобраться так близко: он бесшумно подкрался сзади, согнувшись, и его тень совпала с моей тенью. Я тут же представил, как он скользит вниз по лестнице за моей спиной, и мне стало не по себе. Его присутствие тревожило меня, я ему не доверял. Арман умел гипнотизировать, подчинять своей власти, но он всегда старался быть честным, понимал меня без слов. А этот вампир был насквозь лжив, и я инстинктивно чувствовал его силу, едва ли не равную силе Армана, но разрушительную и грубую.

      «Ты приехал в Париж, чтобы отыскать нас, а теперь сидишь один на темной лестнице… – сказал он мирно и дружелюбно. – Почему бы тебе не подняться к нам? Пойдем, расскажи нам о нем; я знаю его, я узнал это имя».

      «Ты не знаешь и не можешь его знать. Это был простой человек», – соврал я, повинуясь