Вампирские хроники: Интервью с вампиром. Вампир Лестат. Царица Проклятых. Энн Райс

так нас становится больше… только через рабство. Ты в состоянии указать другой путь?» – спросил он и опять потянулся к кисти девушки.

      Почувствовав прикосновение острой стали, она медленно открыла глаза. Он поднес бокал к свежей ране. Она моргала, старалась не дать векам снова опуститься. Казалось, ее взор застилает пелена.

      «Ты, верно, устала? – сказал ей Лестат. Она посмотрела на него невидящим взглядом. – Устала! – повторил он, наклоняясь и вглядываясь ей в глаза. – Тебе хочется спать».

      «Да…» – еле слышно простонала она.

      Он поднял ее на руки и отнес в спальню. Там, около стены, по соседству с кроватью, застеленной бархатным покрывалом, стояли на ковре наши гробы. Не обращая внимания на постель, Лестат аккуратно уложил ее в свой гроб. Стоя на пороге комнаты, я наблюдал за происходящим.

      «Что ты делаешь?» – спросил я его.

      Девушка оглядывалась по сторонам, как испуганный ребенок. «Нет… нет…» – жалобно стонала она.

      Лестат взялся за крышку, и она закричала. Он захлопнул гроб, но она продолжала кричать.

      «Зачем ты делаешь это, Лестат?» – спросил я.

      «Потому что мне так нравится. – Он взглянул на меня. – Я же не заставляю тебя радоваться вместе со мной. Ты же эстет, придумай что-нибудь другое. Убивай быстро, если хочешь. Но убивай. Пойми наконец, ты – убийца!» Он раздраженно махнул рукой.

      Девушка перестала кричать, Лестат пододвинул к гробу кресло на изогнутых ножках, сел и закинул ногу на ногу, глядя на черную лакированную крышку. Этот гроб был не такой, как теперешние, не прямоугольный ровный ящик. Он сужался к обоим концам, причем самое широкое место приходилось туда, где лежат скрещенные на груди руки покойника. По форме он напоминал человеческое тело. Вдруг крышка открылась, и девушка села в гробу, изумленно глядя широко раскрытыми глазами, ее синие губы дрожали.

      «Ложись, милая, – сказал Лестат, силой заставляя ее лечь. Она смотрела на него молча, с ужасом, близкая к истерике, а он добавил: – Ты ведь уже мертва».

      Не в силах подняться, девушка вскрикнула. Она извивалась, как рыба, выброшенная на песок, будто хотела выбраться наружу через дно или стенки.

      «Это гроб, это гроб! – кричала она. – Выпустите меня отсюда!»

      «Рано или поздно мы все очутимся в таком ящике, – заметил он. – Лежи себе тихо, золотко. Немногим удается опробовать свою последнюю постель заранее. Тебе повезло».

      Я не знаю, слушала она его или нет, но, увидев меня в дверях, перестала сопротивляться. Она перевела взгляд на Лестата и снова на меня.

      «Помогите!» – сказала она мне.

      Лестат повернулся ко мне.

      «Я думал, ты почувствуешь все инстинктивно, как это было со мной. Когда я помог тебе совершить первое убийство, думал, что ты захочешь еще и еще, что будешь видеть в каждом человеке полную чашу, которая ждет, чтобы ты выпил ее до дна. Я ошибся. Долгое время я не пытался исправить тебя, потому что твоя слабость была удобной для меня. Я смотрел, как ты играешь