По мотивам преступления. Юрий Вячеславович Ситников

сказать, за несколько месяцев ты научился медитировать и даже выходишь в астрал?

      – Именно!

      – Ген, люди на это годы тратят, и то не у всех получается.

      – А у меня получилось. Елена Игоревна говорит, я в этом плане уникум. Если желаете, я и вас научу медитировать.

      – Нет уж, спасибо, – запротестовала Люська. – В ближайшем будущем я в астрал не собираюсь, мне и здесь неплохо.

      – А где твой питомец? – поинтересовался я.

      – Хорошо, что ты спросил, Глеб, я совсем про него забыл, – спохватился Генка. – Липатий в своём домике, сейчас я его принесу.

      – Осторожнее там, – крикнула вслед Дронову Люська. – Не упади на ровном месте.

      – Есть мысли, кто такой Липатий? – спросил я.

      – Надеюсь, не удав, – пошутила Люська.

      Липатием оказался обыкновенный сверчок, с которым Генка постоянно сюсюкался, называя лучшим другом.

      – Вы не представляете, какой он умный. Буквально гений!

      – Ну почему же, очень даже представляем. Твой Липатий наверняка по утрам готовит тебе завтрак, а вечерами читает вслух книгу.

      – Не язви, Люся. Липатий не умеет готовить, и читать тоже, но зато как он поёт. Вы бы слышали. Не пение, а услада для ушей!

      – Нашёл, чем гордиться, другом-таракашкой.

      – Не таракашкой, а сверчком, – насупился Дронов. – Обращайся к нему с почтением, он у меня ранимый.

      – Да-а, – протянула Люська, когда я пошёл показывать Генке его комнату. – Только ранимого сверчка Липатия нам в доме и не хватало.

      Глава вторая

      Дядя Геша & Раиса Борисовна

      Поместив домик с Липатием на невысокий столик, Генка прошелся по комнате, придирчиво осматриваясь по сторонам. Ему жуть как хотелось к чему-нибудь придраться, но, как назло, придраться в комнате было не к чему. Остановившись у окна, Генка принялся разглядывать росший у забора дуб. Когда в дверь тихо постучали и дважды дёрнулась ручка, Дронов резко повернулся и едва не рухнул на пол.

      – Открыто, – крикнул он, пригладив на голове волосы.

      Дверь медленно приоткрылась и в комнату просунулось розовощёкое лицо Райки.

      – Здрасти вам, – сказала Райка и, не дожидаясь приглашения, прошла внутрь.

      – Приветик, – улыбнулся Генка. – А ты чей, ребёнок?

      – Я не ребёнок, – поморщилась Райка, высунув из кармана перебинтованную ладонь.

      – Прости, я не хотел тебя обидеть. Ты родственница Глеба и Люси, я угадал?

      – Нет. Я приживалка-иждивенка.

      – То есть как приживалка? – Генка немного опешил и поспешил сесть на край кровати.

      Вздохнув, Райка тоже села.

      – Меня подобрали на улице. Я бездомная. Голодранка нищая, одним словом. Папу убили конкуренты, маму посадили за мошенничество. Бабушка в дурке по путёвке от окулиста отдыхает, а дед подрабатывает композитором в крематории, нервы слабые – спился.

      – Боже! – лицо Генки покрылось красными пятнами.

      – Полгода я прожила в канализационном люке с бомжами, потом меня