Щепотка яда на любовь. Тина Каверина

ты идиот? – внимательно приглядываясь к нему, спросила я. – И где были мои глаза? Господи…

      Поправляя ремешок от сумочки, встала, тут и плащ мне подали.

      – Куда ты собралась? – Женишок крутился рядом, пока я одевалась, и потирал лицо. – Выслушать меня не хочешь? Устроила балаган.

      – Выслушать? Не хочу. Пусть дылда слушает и весь ресторан.

      Он наблюдал за мной, вздыхая, но не пытаясь оправдаться. Хотя мог, я же молчала.

      – Думаю, ты достаточно повеселилась, а теперь пошли, – сказал внезапно, а после также внезапно закинул меня на плечо.

      – Что ты делаешь? – кряхтя, я била его по спине, но он хорошенько шлёпнул меня по заднице, отчего я залилась краской. – Глеб, немедленно отпусти! Тут люди. Стыд-то какой, унижаешь меня.

      – А бить по морде не стыдно?

      – Стыдно, но самую малость! Это другое.

      – Ничего себе… другое.

      Стол повторно накрыли, осколки убрали. Ситуация тоже повторилась.

      – Выйдешь за меня? – спросил он, только твёрже. Протянул коробочку с кольцом, а я заорала:

      – Не выйду!

      Заорала, потому что дылда подходила к нашему столику.

      – Глебушка, – пропела она сладким голоском, и я начала задыхаться от людской бесстыжести.

      – Глебушка, значит… Какой ты для неё Глебушка? – И влепила ему пощёчину.

      Посуда звякнула, все посетители разом охнули и замолчали. Тишина страшная. Рокотов смотрел на меня таким взглядом, что я поёжилась. Вцепилась в сумочку и решила уйти по-английски. Но тут он резко поднялся, наклонился ко мне, насколько это возможно. Наклонился и прошипел по-змеиному, глядя в глаза:

      – Я тебе кто? Шут или поезд проходящий? В мужья не гожусь? Или нравится вертеть мужиками? Свободы захотела? Разыграла глупую бабскую ревность! Фигушки тебе, а не свобода. Поняла? Я насквозь тебя вижу!

      Что он там видел?

      Я похватала ртом воздух и смогла наконец возмутиться, обращаясь к народу:

      – Каков нахал! Вы поглядите на него… Это я ещё и виновата? Мало букетом по морде надавала. Подлец… Нет. Мерзавец!

      – Не беси меня.

      – Не беси меня, – передразнила я. – Ты самый настоящий мерзавец. И бабник!

      Глеб закивал, но явно не от согласия. Скорее он размышлял, как бы меня проучить.

      – Ну и кто он? – спросил злобно. Бахнул кулаком по тарелке, та раскололась. – Где успела?

      – Где успела, там всё и осталось. Так что фигушки – тебе!

      Не знаю, куда пропали остатки ума, раз я болтала невообразимые вещи. Глеб рассмеялся, а я опять поёжилась, потому что смех был невесёлый. Собралась вновь уйти, как бы незаметно, путь ржёт себе на здоровье, но ничего не вышло. Он вскинул руку, схватил меня за шею так, что задыхалась я теперь по-настоящему.

      – Пусти, дурак. Задушишь же.

      – Говори. Когда и с кем?

      Говорить я могла с трудом и еле прохрипела:

      – В прошлом месяце. С твоим дружком. Лёва, кажется. Лёвушка… А он ничего такой. А вот ты в мужья не годишься. Понял? Идиот. Да я таких, как ты…

      – Заткнись! –