Строптивая девственница. Стелла Эмеральд

устал и хочу домой, – вздохнул Волошин. – А ты отнимаешь мое время, которое довольно дорого стоит. Мне выставить тебе счет?

      Со своего места я не видела его лица, но по голосу слышала, что он снова усмехается. Надсмехается надо мной. Но как ни крути, я тут в роли просительницы, а значит, придется потерпеть.

      – Мой отец… – голос сорвался, и я замолчала. К глазам подступили слезы, как случалось всегда, стоило подумать об отце. Но слезы я прогнала, а себя постаралась взять в руки. – …Задолжал вам большую сумму, – заставила себя продолжить, стараясь говорить спокойно.

      – И? – поторопил меня Волошин, когда я снова сделала паузу.

      – У нас нет таких денег. Не могли бы вы нам с мамой дать больше времени?

      – Сколько? Месяц? Год?.. – приблизился ко мне Волошин. Теперь я его и вовсе не видела, да и не смотрела на него. Чувствовала только, как нависает он надо мной словно скала. – Сколько тебе нужно времени, Людмила?

      – Не знаю, но недели точно мало! – едва удержалась я, чтобы не заломить руки.

      – А года хватит? За год ты найдешь эти деньги?

      – Думаю, да, – не очень уверенно отозвалась я.

      – С процентами?

      – Какими еще процентами? – встрепенулась я и вскинула голову. Но лицо Волошина по-прежнему прятали от меня сумерки.

      – Ты невнимательно читала долговую расписку, там про это все сказано. За год процентов набежит столько, что сумма удвоится.

      – Но… Что же нам делать?

      – Ты у меня спрашиваешь?

      – А у кого мне еще спрашивать?

      Я была близка к истерике и даже не заметила, как повысила голос. Проценты… Какие еще проценты? О чем он говорит?

      – Если хочешь знать мое мнение, то ни за год, ни за два вы с матерью таких денег не наберете.

      – Но мы постараемся… – лихорадочно прикидывала я, что мы можем сделать.

      Я могу поискать еще одну работу. Экономить будем на всем, откладывать каждую лишнюю копейку. Сколько-то да накопим, плюс продадим квартиру…

      – Потому что вы сейчас бедны как церковные крысы!

      – Что?! – от возмущения у меня разом вылетели из головы все мысли, а сама я вскочила на ноги. – Да как вы?..

      Осеклась, понимая, что приблизилась к Волошину на опасное расстояние, что с врагами так нельзя. Собралась отступить на шаг, но он мне не позволил, сжав мое запястье.

      – Отпустите! – дернула я руку, но он даже ухом не повел.

      Мы с ним дошли до его стола, где горела настольная лампа. Свободной рукой Волошин выгнул гибкий ствол лампы в другую сторону, и яркий свет ударил мне в лицо, ослепив.

      – Перестаньте так делать! – снова дернулась я, силясь увернуться от этого света.

      Но ни запястье мое не выпустили, ни лампу не убрали. А еще через секунду я почувствовала пальцы Волошина на своем подбородке. Догадалась, что он вертит мое лицо из стороны в сторону, разглядывая его в мельчайших деталях, до каждой поры. Уж не извращенец ли он?

      – Так зачем ты сюда пришла, Люда? – убрал он, наконец, ненавистную лампу, но я все еще продолжала ничего