Вкус свежей малины. Изабеля Сова

крайней мере он предсказуем. И не ломает тебе личную жизнь.

      – Мне – нет, скорей маме. Малина, да не плачь ты. Может, Рафал вернется. Может, он просто тогда слишком много выпил.

      – Он почти совсем не пил.

      – Или слишком мало. Еще не все потеряно. Ведь люди не разрывают помолвку одним махом. Тебе нужно подождать.

      Я выдержала три дня. Потом позвонила, якобы хочу отдать обручальное кольцо.

      – Малинка, а я как раз собирался звонить тебе. Спросить, как ты себя чувствуешь.

      – Нормально, – выдавила я, тронутая его несказанной добротой.

      – Это здорово. Ты все обдумала?

      – А ты?

      – Я? – удивился он. – Я это уже сделал раньше. И хотел бы зайти к тебе.

      – Хорошо, когда? – Мы с ним спокойно поговорим, и, может, он поймет, какую совершил ошибку.

      – Завтра. Представляешь, я могу вернуть кольцо, и с меня удержат только пятнадцать процентов.

      – Классно…

      Почему это прозвучало так жалобно?

      – Ты – настоящий друг. Другая бы торговалась, может, даже мстила бы.

      – Можешь быть спокоен, Рафал. За что тебе мстить? За то, что ты разорвал помолвку, причем на праздновании Нового года?

      – Ну ты же знаешь, какие бывают девушки. Приходится прикидываться. А с тобой не нужно.

      Еще минута, и я не знаю, что с ним сделаю.

      – Ладно, приходи завтра, так как потом я ненадолго уеду.

      Он пришел, забрал кольцо и ушел. А я решила что-то сделать со своей жизнью. И начала с носа. Сейчас я продемонстрирую его миру и Рафалу. Рафал. Увидев меня, он сразу услышит ангельский благовест.

      15.02. Не услышал. Он пришел с какой-то пышнотелой бабищей. У нее был здоровенный носяра и цветастое платье. Со мной он поздоровался чуть ли не между прочим. И как тут не верить в тринадцатое число!

      Эва, как всегда, была права. На мой нос никто не обратил внимания. Сейчас каждый занят собственным. Люди думают о защитах, о работе, о деньгах. Мне тоже пора начать, иначе запахнет переносом срока защиты. Ладно, начинаю с понедельника. А на Рафала мне глубоко наплевать.

      29.02. Удивительный день. Добавочный, високосный, последний в этом столетии. Очень хорош для раздумий и обетов. Но какой я могу дать себе обет, если не знаю, чего хочу? Хочу быть счастливой.

      – Не слишком конкретно, – оценила Иола, та самая, что угощала меня рогаликами с вареньем. – Ты должна точно определить, что тебя осчастливит. Экстравагантность или простая жизнь? Карьера? Любовь? Деньги? Все вместе?

      Откуда ж я знаю? Иола считает, что пора бы уже. В августе мне стукнуло четверть века, а счетчик продолжает крутиться. И все быстрей. Оглянуться не успею, как мне уже будет сорок. Господи, сорок лет! Еще недавно, в лицее, я была уверена, что не доживу до тридцати. Остановите кто-нибудь эти страшные часы!

      – Эй! Очнись! – услышала я Иолу. – Так чего же ты, собственно, хочешь, двадцатилетняя женщина?

      3.03. Именины месяца. Тоже неплохой день для размышлений.

      – Когда ищешь оправдания собственной лени, каждый день хорош.

      – Какой лени? –