Сто первый мир. Маша Храмкова

ми. Точнее, Саша, конечно, но ведь у многих супергероев есть супергеройские имена, не так ли? Сторми – мое имя в сто первом мире, и однажды я обязательно расскажу, как забавно оно прилипло ко мне.

      Так вот, меня зовут Саша, и это моя история. Я сижу в темноте и наблюдаю за проносящимися в черноте редкими всполохами: искривлениями в пространстве-времени. Гидеон мирно посапывает у меня в ногах – надо же, как он подрос за это время! Уже не комок сыровяленой шерсти, а самый настоящий кот!

      С ним все хорошо. А со мной? Кажется, я потеряла, все, что у меня было. Мне больше не страшно, хоть я совершенно не представляю, как жить дальше.

      Я вернулась к началу, но я больше никогда не буду прежней. До самой смерти эта зараза в моей голове останется со мной, искривляя мышление, искажая восприятие… что ж, это лучше, чем полное забвение.

      Когда же все началось? Похоже, полгода назад. Ха, а ведь тогда я думала, что моя жизнь уже рухнула…

***

      Полгода назад

      2 ноября 2023 года

      “Дорогой дневник!”

      Посмотрев на выведенные на бумаге кривым почерком слова, Саша ощутила, как зубы заныли от столь слащавого оборота. “Дорогой дневник?! Серьёзно?” Она покачала головой, решительно вырвала страницу, скомкала её и, не глядя, отправила под кресло, точно в урну.

      Нет, никаких дорогих дневников. Это вообще-то была идея психотерапевта, не её – записывать всё, что происходит за день. В особенности моменты, которые приводят к неконтролируемому чувству страха: когда, при каких условиях, физические ощущения, эмоции и так далее. Дневник панических атак должен был помочь ей, Саше Поповой, справится с приступами. Вспомнив об этом, она снова взялась за ручку.

      “Ну что, поехали”, – написала она размашистым почерком.

      “2.11. 2023”.

      “5:30 – встала, 6:30 – позавтракала бутербродом с…”

      Снова не то. Очередной лист с хрустом оторвался от тетради и полетел под стол к своему предшественнику.

      Тяжело вздохнув и подперев подбородок кулаком, Саша уставилась в окно. На улице было ещё темно, хотя уже можно было писать без включенного света. Во дворе, куда выходили окна бабушкиной квартиры, кружился ранний снег, но жить ему оставалось недолго – ледяные кристаллики, словно вампиры, должны были исчезнуть с первыми лучами солнца.

      “Разносчики не ходят в такую рань”, – сказала себе Саша, ощутив, как привычно ёкнуло сердце.

      Нет, если она действительно хочет победить панические атаки, заполнение дневника в формате “на отвали” ей точно не подойдёт. Доктор Боев хотел, чтобы эта красивая тетрадка винного цвета стала для Саши не просто сводкой марш-бросков за день, а кем-то вроде друга.

      Друга… Неожиданно Саше в голову пришли слова стихотворения, которое так любит с выражением декламировать ее бабушка, Наталья Ивановна. Скоро уже год как Саша живет вместе с бабулей; за этой время они сильно сблизились, хоть и причина такого сближения была отнюдь не веселой.

      “О, тетрадка в линейку в обложке лиловой, собеседник, всегда меня слушать готовый. Ставлю дату. И душу открою тайком…”. Кажется, дальше там было что-то про предательство этой самой тетрадки, ну да ладно.

      “Дорогой дневник! – снова задумчиво вывела Саша. – Сегодня второе ноября 2023 года. Хотя, наверное, это не так важно… Я опять проснулась среди ночи от странного кошмара, который преследует меня с недавних пор: моя бабушка сидит напротив окна с остекленевшими глазами. Глазами, совсем как у родителей когда-то…”

      Почувствовав, как тяжело становиться дышать, Саша оторвалась от тетради. Так всегда происходило, когда она думала о маме и папе. Но доктор Боев велел не прятаться от воспоминаний, прописывать их, проживать, хотя бы на бумаге.

      “Я не видела Разносчиков, в моих снах они всегда лишь чёрные тени. А вот лицо бабушки из сна я помню кристально ясно: задумчивый взгляд в никуда, доброжелательно-безразличная улыбка, как у всех тех, кто прочитал Истину”.

      Так, хватит. Резко захлопнув блокнот, Саша поднялась со стула. На цыпочках прокралась на кухню, чтобы поставить чайник. Спохватившись, сняла с металлического носика свисток – не хватало ещё тяжелую артиллерию разбудить.

      В этот момент телефон в кармане Сашиной пижамы бодро завибрировал: вот и будильник, который она по привычке ставила на семь пятнадцать. Что ж, у неё ещё оставалось несколько минут на быстрый чай перед Академией.

      Сашина одежда была категорически не предназначена для внезапно наступивших ноябрьских холодов. Поэтому она надевала сразу несколько слоёв: вначале колготки и водолазка, затем хирургический костюм (облачился заранее – сэкономил несколько драгоценных минут в раздевалке), тёплые шерстяные носки, широкие джинсы, синий свитер с надписью “Stormy” поверх летящих в разные стороны комет и в довершение пальто, правда, совсем тоненькое.

      На шорох в коридоре зажёгся свет в бабушкиной комнате.

      – С добрым утречком, – сонно улыбнулась Наталья Ивановна, кутаясь в халат с разноцветными цветочками, – Позавтракала уже?

      “Сейчас начнутся