Истории о Призрачном замке. Люди и боги. Джон Раттлер

хорошо помнил того злобного психопата, что говорил с ним через сонный дымчатый кристалл. Ирминг уничтожил Истинный круг без жалости и сомнений. Но не это пугало Гектора. Милена рассказывала, что Маркус приходил в тот ужасный подвал, в котором Реджиналь Спаркс держал своих пленниц. Приходил, чтобы встретиться с их истязателем. Он все видел, и он ничего не сделал. Каким страшным цинизмом нужно обладать, чтобы пройти мимо такого? Юнь говорит, он все забыл. Возможно, психотропный газ ковчега помог ему увидеть этот мир нормальным, без того толстого слоя грязи, что налипла за сотни лет на душу Монарха?

      Но теперь он наверняка все вспомнил. Суждения Ирминга по- прежнему жестоки, но…. Этот человек попал под тлетворное влияние Хашат. Он столько лет пытался освободиться от его власти, прилагая к этому массу усилий! Его методы становились все жестче, все отчаяннее, и в результате Хашат почти добилось своего. Но что так изменило Валламанга? Какая удивительная сила? Гектор не верил, что всему виной амнезия. Тут должно было быть что-то еще.

      Юнь, которая все это время разглядывала своего гостя, спросила:

      – Зачем нужна Шун Хуашен?

      Маг поднял глаза и встретился с ней взглядом. На мгновение он увидел молодую, прекрасную девушку. Душа ее горела жаждой поиска, а несгибаемая воля вела сквозь годы с прямой спиной и гордо поднятой головой. Вот оно! Вот то самое, чего не доставало в этом уравнении чуда. Вот что изменило Монарха. Она сказала, что Ирминг бежал от военных – значит, Юнь помогла ему укрыться. После того, как Наследие забрало Гектора назад в Призрачный замок, Маркус Ирминг пошел к Шун Хуашен, он узнал очертания ковчега Ожерелья так же, как узнал их Гектор Хронвек. Но он не мог знать, что старый хранитель Чунг Сабао активировал режим изоляции и включил газовую защиту. Монарх полез на засыпанную землей пирамиду и потерял память, а когда пришел в себя, его схватили китайские солдаты. Он бежал и укрылся здесь, в домике Юнь. Ирминг провел тут довольно много времени. Возможно, старуха была первым человеком за сотни лет, который добровольно помог ему, не прося ничего взамен. Юнь была лучшим доказательством того, что Ирминг изменился. Сам факт того, что она была жива, говорил об этом.

      Хронвек очнулся от раздумий:

      – Что вы сказали, простите?

      Она иронично покачала головой:

      – Я спросила: зачем нужна Шун Хуашен?

      Стурастан часто повторял, что Хранителю нужно работать над импульсивностью. «Ты постоянно делаешь, не подумав. Нельзя принимать решения сгоряча, а уж тем более воплощать их в жизнь», – так говорил наставник, восседая на своем табурете. Гектор помнил, конечно, его слова. Он поднялся, взял старуху за руку, и они провалились в туман, где близкое становилось далеким, а далекое – близким. Юнь увидела дорогу, которая была и длинной, и короткой, увидела множество мест, о которых нельзя было сказать ничего конкретного, и множество мест, которые были узнаваемы. Дорога вдруг оказалась пройденной, и они ступили на камень высокой скалы, которая возвышалась над лесом. Могучие стволы баобабов, лианы, крики обезьян, рычание тигров и гиен доносилось снизу. Где-то далеко затрубил слон. Юнь охнула и обернулась, чтобы о чем-то спросить