Падение с яблони. Александр Алексеев

на меня. Даже голову набок склонила. Очень долго смотрела. Я чуть под землю не ушел от этого осмотра. Затем спросила настороженно:

      – Это ты сейчас был под окном?

      «Под каким окном?» – хотел я покончить с комедией. Но неожиданно испугался, что потеряю нечто такое, чего еще не знаю. И сгустил тембр.

      – Ну, конечно, кто же еще!

      – Стра-анно, – протянула она.

      И зашла со стороны, чтобы лучше разглядеть мою харю.

      Я сунул руки в карманы, достал сигареты, спички и без всяких церемоний закурил. И при этом еще осветил ее личико.

      Она задула спичку и немного успокоилась.

      – Ну что, успокоилась? – спросил я.

      – По-моему, голос у тебя был другой, – ответила она.

      – Главное, что морда все та же, – сказал я.

      Она округлила глаза. Я понял, что захожу не в ту степь. И стал выруливать:

      – Понимаешь, у меня голоса меняются в зависимости от настроения… Тогда было одно настроение, сейчас другое. Тогда я переживал, что ты не выйдешь, и голос был взволнованный, грубый. А сейчас вот радуюсь, и голос поэтому как колокольчик…

      – Ага, и произношение стало другим?

      – Конечно. А что ты имеешь в виду?

      – А то, что стал похож на городского мальчика.

      – А разве я тебе говорил, что я деревенский?

      – А ты хоть помнишь, о чем мы говорили?

      – Уже забыл. Меня в детстве роняли. С тех пор, что не нужно, я все забываю.

      – Так-так!..

      Она улыбнулась, оценив мою находчивость. Потом опять насторожилась и проявила совершенно непонятное упрямство.

      – Нет, это был не ты. Тот был постарше. Ты уж совсем ребенок!

      Последние слова меня больно задели. Хотелось быть кем угодно, хоть чертом, только не ребенком.

      – В таком случае, – сказал я, – ты имеешь дело с оборотнем.

      – Как тебя зовут? – неожиданно спросила она.

      И неожиданно я ответил:

      – Валентин.

      – Валентин?!

      У меня оборвалось сердце. И я промолчал.

      – Валентин. Надо же! А меня – Валентина. Как интересно!..

      Было и в самом деле интересно.

      Она приблизилась ко мне вплотную, и я почувствовал ее дыхание. И сам вдруг перестал дышать. Странное такое действие оказала на меня живая женщина.

      Почему-то не верилось, что я – это я, а передо мной наедине – настоящая женщина. Женщина со своим женским телом, которое преследовало мое воображение всю жизнь. Лицо такой женщины до сих пор я видел сквозь какое-то стекло, через которое не мог его коснуться, не мог почувствовать дыхание ее и запах.

      Ни одна сопливая пионерка, чем бы она ни намазалась, не будет пахнуть так, как пахнет взрослая женщина.

      Сердце мое сделало попытку выскочить из груди. В мыслях пошел полный разброд. Из какой-то дальней извилины очень некстати выплыл Шиллер со своими стихами обо мне:

      Едва завидя женский взгляд,

      Они дрожат и млеют,

      И замирают, и скулят, —

      Хотят, да не умеют.

      – Так