Гость монсегюра. Константин Кокуш

известно, что именно придется делать моим людям, оставалось только ненавязчиво намекнуть им, что я обладаю некими сверхъестественными способностями и лучше готовиться к тому, о чем говорю я, вместо того, чтобы распылять силы. Они достаточно быстро убедились в достоверности моих "прогнозов" и со временем этот факт стал чем-то само собой разумеющимся.

      Спустя год, мой небольшой отряд уже стоял на разоренной крестовым походом земле Лангедока и наблюдал, как последние из оставшихся в живых катар собираются под неприступными стенами священного замка Монсегюр, ища защиты от притеснений и погромов, учиненных под высочайшим покровительством Папы Гонория III и короля Франции. Замок представлял собой очень хорошо укрепленное сооружение с высокими каменными стенами, расположенное на вершине горы. Нет сомнения, что взять такую цитадель даже очень большими силами достаточно сложно, придется лезть в гору под огнем обороняющихся; тяжелую кавалерию применить почти невозможно, даже обученные рыцарские боевые кони не понесут тяжело-бронированного рыцаря на крутой склон. Одна лишь проблема мучила епископа Бертрана – некому было защищать стены крепости. Ибо всякий Совершенный принимал на себя не только обет безбрачия и воздержания в еде и прочих мирских радостях, но также клялся никогда и не под каким предлогом не брать в руки оружие и не лишать жизни не только человека, но и невинных животных. Лишь

      только змею мог убить Совершенный, демонстрируя тем самым манихейское отношение к первородному греху… Конечно, среди катар были и обычные люди, не взявшие на себя обеты Совершенных, вот только люди эти в силу беззащитности своих воззрений тысячами гибли под мечами крестоносцев и на кострах Инквизиции.

      Папа объявил крестовый поход против приверженцев неугодной веры и рыцарям, участвующим в нем, были обещаны не только земли и золото, но и прощение всех грехов: прошлых, настоящих и будущих. А за такую плату любой высокородный подлец с радостью пойдет убивать и насиловать…

      Правители графства Лангедок всегда были независимы от французского королевства и испытывали сильное культурное влияние византийской империи. В конечном итоге, такая их независимость надоела французскому королю, а развитие в Лангедоке ереси надоело Папе и началась большая резня, превратившая цветущий край в выжженные руины. И лишь гордый замок Монсегюр возвышался над землей, которую вот уже не первое десятилетие топтали кони разорителей. Но, всякой свободе приходит конец, свой роковой час пробил и для Монсегюра.

      3.

      Ранняя весна в Лангедоке радовала необычайно теплым и мягким климатом, видимость с южной сторожевой башни Монсегюра, расположенного на высоком холме,

      позволяла наблюдать все передвижения осаждающих войск у подножия холма. Именно это обстоятельство не позволяло неприятелю сконцентрировать большие силы у стен замка для внезапного удара.

      Ранним утром посыльный с южной башни принес известие – в лагерь крестоносцев