Пирамиды роста. Мария Арбатова

попросила чаю и обалдела. В другом конце зала сидел самый настоящий Андрей Вознесенский, которого Юлия Измайловна показывала на экране телевизора, читая его странные стихи.

      А с ним – приятная немолодая блондинка со строгим лицом и очень прямой спиной. Блондинка громко отчитывала Вознесенского, а он оправдывался и нежно гладил её по руке.

      – Это правда Вознесенский? – тихо спросила Валя длинноволосого седого мужчину за соседним столиком, сидящего в обществе стопки и графинчика с водкой.

      – Продали! Всё продали! Всю Рассею жидам продали! Он с Зойкой под Березовским ходит, премию «Триумф» корешам раздаёт! – погрозил седой кулаком в сторону столика поэта и блондинки. – Видела в фойе чучела? Бандит купил ЦДЛ, свои трофеи расставил! Теперь это не Дом писателей, а Дом охотников! Скоро наши чучела рядом выставит! А в этом здании, между прочим, наверху диван, где Фадеев застрелился… На диване его засохшая кровь!

      – Пронькин, не заткнёшься, охрану позову, – вполголоса пообещал официант.

      – Всё-всё, умолк. Я ж шёпотом, – испугался длинноволосый, подмигнул Вале и налил себе водки.

      Пока Валя думала, как ненавязчиво подойти к столику и попросить у Андрея Вознесенского автограф для Юлии Измайловны, подсел Лев Андронович. Теперь он выглядел как дорого подстриженный клерк в сером костюме и дымчатых очках вполлица.

      – У вас всё наладилось? – обрадовалась Валя.

      – Более-менее.

      – Значит, университет заработает?

      – Перегорел я к нему. Ушёл в бизнес.

      – Мне продолжать лечить ваших больных? – спросила Валя.

      – Давно не делаю вам рекламы, заработало сарафанное радио. Ле´чите так, что они вас другим рекомендуют!

      – Когда вернуть деньги, что вы дали в начале?

      – Никогда. Каждый улучшает карму как умеет. Замуж за шведа вышли?

      – Нет, влюбилась в русского, – призналась Валя.

      – Видел вас по телевизору.

      – Это пациентка вместо денег рассчитывается передачами. Думала, сгорю со стыда, оказалось, что так говоришь, что в камеру. Теперь вести передачу зовут, как быть, не знаю! – И со страхом ждала его ответа.

      – Немедленно соглашаться. В вас то, что нельзя имитировать, а стране это сейчас необходимо, как чистый воздух.

      – Лев Андронович, вот объясните. Человека всё время били, унижали, а потом вдруг сверху посыпалось, – торопясь, начала Валя. – Я сейчас как калач в меду, тысячи баб позавидуют. И шелохнуться боюсь, кажется, рукавом заденешь, и всё вдребезги.

      – Не бойтесь, ничего не рассыплется, – ответил он мягко. – А на передачу соглашайтесь. В период всеобщей растерянности людям важно видеть на экране хорошие лица, а вы светлая, натуральная.

      – Как говорил один режиссёр – экологически чистый продукт, – усмехнулась Валя. – Пенёк тоже экологически чистый продукт! Но как не выглядеть пеньком?

      – Уайльд говорил, будь собой, остальные роли уже заняты.

      Валя не знала, кто такой Уайльд, но помнила, бабушка тоже говорила – будешь кому подражать,