Завещание ангела. Екатерина Николаевна Широкова

Приёмного.

      – Вот отстой! А тот парень, что кувыркается в соседней хате, он тебе кто?

      – Никто.

      – Звучит так, будто это не так.

      – Он женат.

      – Дважды отстой. Но это ведь можно исправить, разве нет?

      – У них дети.

      – Да он козлина, извини мой французский. И зачем тебе такой подарок?

      – А я и не говорила, что он мне нужен.

      – Отрицаешь, – Тоня взяла бутылку минералки и отпила из горла, предложив и гостье.

      – Скажем так, пытаюсь себя уговорить, что мне это не надо.

      – Ну и правильно. Женатые мужики – это самый отстойный отстой. Поверь мне.

      – Есть опыт?

      – Есть наблюдение. Давай лучше прогуляемся, а то здесь становится душновато.

      Тоня завертела полотенцем, дурашливо разгоняя дым.

      – Куда пойдём?

      – Да какая разница? Хотя, я тебя кое с кем познакомлю. Проветришь мозги, заодно своего женатика позабудешь.

      – А давай! – Марфа смахнула сыр в мусорное ведро и затянула пакет. – Освободимся от лишнего.

      – А ты мне нравишься всё больше и больше! Обожаю людей со скрытыми талантами.

      Идти рядом с ней было всё равно, что плутать в изощрённом лабиринте без карты – Тоня ориентировалась в московских двориках, арках и сквозных подъездах, как рыба в воде, и уже совсем скоро Марфа почувствовала себя малышом, потерявшимся в городе. После бульварного и пары незнакомых подворотен они нырнули в подвал, скрытый в пристройке безымянного здания грязно-цыплячьего цвета, и спустились по узкой лестнице куда-то в котельную.

      Пригибаясь под теплотрассой, окутанной влажным маревом, Тоня несколько раз поманила топчущуюся по лужам Марфу, а потом остановилась возле внушительной гермодвери, несомненно заставшей расцвет советской эпохи. Крутанув затёртый до блеска рычаг, Тоня отступила, чтобы дать механизму отъехать, и они спустились в ещё один туннель, на этот раз сухой и ощутимо холодный.

      – Это что, типа бункер?

      – Не знала про это место, да? – хвастливо повела подбородком Тоня. – Это ты ещё половины не видела! Пошли скорее, а то околеешь. Там дальше будет тепло.

      Марфа послушно последовала за Тоней, но вдруг остановилась, как вкопанная, и провела ладонью по бетонному своду. Тоня обернулась, перестав слышать дрожащее эхо вторящих за ней шагов:

      – Ты чего? Двигай булками, не бойся. Здесь на совесть построено. Не обвалится.

      – А где все провода? – Марфа и раньше бывала в подземельях, но такие сооружения чаще всего были украшены бесконечными кабелями, а здесь – пусто. Вообще ничего. Только один провод, соединяющий редкие лампочки над головами.

      – А ты наблюдательная, – Тоня покровительственно заграбастала Марфу за плечи и настойчиво подтолкнула вперёд, – но здесь не стоит задерживаться. Пошли.

      – Почему нельзя? – спросила она у Тониной спины.

      – По кочану!

      Марфа впервые пожалела, что не дала Феде знать, куда направилась, но мысль о ждущей позади бункерной двери успокаивала – её можно было открыть изнутри, а значит,