Завещание ангела. Екатерина Николаевна Широкова

двигался, как отлично натренированный механизм, и она на миг пожалела, что этот убеждённый в своей правоте человек не на той стороне. Но что это такое – её сторона? Обокравшая её Мария Захаровна? Спорно. Винтики, воспитанные Филом, чтобы вся система работала, как часы? Уже горячее, но всё равно не то.

      – Вовсе нет, просто я теперь поняла, к чему ты клонишь. Хочешь разрушить организацию Фила или ты хочешь подмять её под себя? Ничего личного, но обычно одно получается из другого.

      Если гнев и затронул Павла, то он не выказал это ни единым мускулом.

      – Разрушить, – одно только короткое слово, но Марфа ясно увидела, что тот не шутит.

      – Помощь нужна?

      – А ты готова помочь добровольно?

      И всё сразу как-то завертелось в противоположном, то есть сугубо дружелюбном направлении. Патлатый достал из колченогого буфета фасованные сухарики и воду в бутылках, искренне извинившись за скудность угощения, а повеселевшая Тоня принялась без устали чесать языком, расхваливая Марфин золотой характер и на ходу выдумывая совсем уж феерические подробности, словно они были знакомы не час-другой, а лет десять.

      Павел перестал заигрывать с кобурой и занял кресло во главе стола, продолжая беззастенчиво изучать Марфу, как под микроскопом.

      – У меня есть условие, – Марфа сплела пальцы, чтобы не выдать волнение от столь пристального разглядывания. Несмотря на напрочь испарившийся страх, она по-прежнему ощущала себя наголо раздетой от обезоруживающей мягкости его голоса и от этих наглых, посмеивающихся полупрозрачных глаз, – вы не тронете моих друзей.

      – Сколько их?

      – Немного. Я назову имена, только позже. Когда пойму, что могу вам доверять.

      – Разумно. А у меня встречный вопрос, кто его убил?

      – Ты про Фила? – Марфа чуть не поперхнулась сухариком и долго откашливалась, сочиняя нейтральный ответ.

      – Да, – испытующий взгляд стал ещё пронзительнее.

      – Для вас это разве важно? Я думала, вы настроены против системы в целом.

      – Конечно, важно. Я хочу понимать, кому ты мстишь за него. Женщины бывают удивительно изобретательны в этом вопросе, а я не намерен рисковать своими людьми попусту. Так кто на прицеле?

      – А с чего ты вообще взял, что я мщу?

      – Ты идейная, но легко переметнулась и согласилась помочь нам, – Павел пожал плечами, – значит, что-то личное. Я обязан знать.

      – Его заказала та, кто встала во главе «демонической» организации. Тётушка-божий-одуванчик. Слыхали о ней?

      – Пенсионерка, получившая в наследство особняк? Мария Захаровна?

      – Она самая.

      Павел присвистнул.

      – Настолько грубо сработано? И у неё есть все связи с агентами?

      – Ещё как есть! Советую не недооценивать её.

      – Эдакая паучиха? И как я могу быть уверен, что ты не соскочишь и не сдашь наших, когда мы хлопнем столь могущественную бабулю? Что ты не метишь занять её место? И как раз нашими грязными руками, – Павел аккуратно стряхнул крошки в пустую упаковку из-под готовой