Опер, задержи меня. Екатерина Ромеро

хватку.

      – Ушли?

      – Молчи. Закрыто тут. Ключ только у меня.

      Слышу нотку страха в их голосе. Опера думают, что тот, кто пытался войти, ушел, но уже в следующий миг дверь резко распахивается. Кажется, не только у них был ключ.

      Цепкие руки тут же отпускают меня, и я, точно кукла, сваливаюсь на пол на колени.

      Съеживаюсь вся, представляя, как выгляжу. С задранной кофтой, в слезах и со взъерошенными волосами.

      Из губы снова сочится кровь. Чувствую привкус металла. Да ладно! После прошлого раза же еще не зажило. Черт.

      – Что здесь происходит, лейтенанты? – стальной голос разрывает возникшую тишину. Я невольно ближе подбираюсь к холодной стене, прикрываясь руками, когда вижу, КТО стоит на пороге.

      Ох, мамочки. Это же тот самый майор! И кажется, сейчас он недоволен.

      Прикидываться мертвой уже поздно. Он прекрасно меня видит прямо сейчас, и его взгляд какой-то уж больно злой.

      Сглатываю от страха. Этот майор еще страшнее оперов будет – и сильнее их так уж точно.

      Вот теперь я и правда попала.

      ***

      – Мы допрос проводим, товарищ майор.

      – Трахая эту малолетку, вы допрос проводите?

      – Да мы не трогали ее. Так… припугнуть.

      – На хер вышли отсюда! Отстранены на неделю. Оба. Пугальщики, блядь.

      Голос такой командный, что закрыться от него хочется. Он басит, как гром, и чертовски пугает меня.

      Обхватываю колени руками. Бежать все равно некуда. На запястьях так и гремят наручники. Чувствую себя кроликом среди львов, которые сейчас будут им лакомиться.

      – Ключи и дело ее сюда, живо.

      Майор забирает из рук оперов папку с моим делом, открывает ее и быстро пробегается взглядом по бумагам.

      Вздрагиваю, когда закрывается дверь допросной, и теперь остаюсь наедине с этим взрослым мужиком. Сглатываю. Что-то мне еще страшнее стало.

      Осторожно поглядываю на него. Черные начищенные ботинки, брюки, рубашка с закатанными рукавами расстегнута. Кителя сейчас нет. Высокий, плечи широченные, а под одеждой бугрятся мышцы.

      Этот следователь точно сильнее тех оперов будет, да и звезд у него на погонах в разы больше. Начальник, что ли? Похоже, да.

      Сглатываю. А он точно мент? Больше похож на какого-то бойца.

      – Что ты жмешься там? Вставай.

      Ой! Это мне. Чеканит и даже не смотрит в мою сторону.

      – Мне и тут хорошо.

      Вздрагиваю, когда майор бросает папку с документами на стол и теперь уже сам подходит ко мне.

      Он смотрит на меня свысока, точно на щенка беспризорного, а мне до чертиков страшно. Если такой ударит, я же уже не встану.

      – Руки.

      Я аж рот приоткрываю.

      – Что?

      – Руки давай сюда.

      Пока я соображаю, мужчина наклоняется, быстро перехватывает мои запястья огромной рукой и одним щелчком расстегивает наручники, забирая их себе. На то, что от его близости я сильнее в стену от страха вжимаюсь, кажется, вообще не реагирует.

      От его прикосновения я аж замираю. Лапища это медвежья,