Руководство по истреблению вампиров от книжного клуба Южного округа. Грейди Хендрикс

руку, чтобы прикрыть улыбку.

      – Патриция Кэмпбелл. Видите, я запомнил ваше имя и посмотрел в адресную книгу. Я знаю, как люди относятся к тому, что, принося угощение, никогда не получают обратно свою посуду.

      – Право, не стоило беспокоиться. – Патриция потянулась за блюдом. Он не отдавал его.

      – Я должен извиниться за свое поведение.

      – О нет! Это моя вина, – сказала Патриция, думая о том, насколько сильно она может попробовать потянуть блюдо из его рук, чтобы это не показалось грубым. – Вы, должно быть, думаете, что я дура… прервала ваш сон… Но я действительно думала, что вы… Видите ли, я работала медицинской сестрой. Даже не представляю, как я могла допустить такую глупую ошибку! Мне очень стыдно.

      Он поднял брови и наморщил лоб, его лицо стало выглядеть действительно сочувственно.

      – Вы так много извиняетесь.

      – Я извиняюсь, – быстро вставила она.

      И, внезапно поняв, что делает, похолодела, но, вероятно, от волнения еще больше ухудшила свое положение, выпалив:

      – Не извиняются только психопаты.

      Сказав это, она тут же об этом пожалела и подумала, что лучше бы вообще ничего не говорила. Некоторое время он внимательно смотрел на нее:

      – Печально это слышать.

      Они стояли, глядя друг на друга, пока она переваривала, что он сказал, затем она рассмеялась. Через секунду он присоединился к ней. Он выпустил блюдо, и она прижала его к телу словно щит, выставив перед собой на уровне желудка.

      – Я больше не буду говорить, что извиняюсь, – пообещала она. – Может, начнем по новой?

      – Джеймс Харрис. – Он протянул свою большую руку.

      Она пожала ее. Ладонь была прохладной и сильной.

      – Патриция Кэмпбелл.

      – А еще я ужасно сожалею об этом, – сказал он, дотрагиваясь до своего левого уха.

      Вспомнив о своем изуродованном ухе, Патриция слегка повернулась влево и быстро пальцами начесала волосы, чтобы прикрыть швы.

      – Что ж, – сказала она. – Наверное, поэтому у людей их два.

      На этот раз первым засмеялся он.

      – Но не все так щедро ими разбрасываются.

      – Не помню, чтобы у меня был выбор. – Улыбкой она дала ему понять, что шутит. Он улыбнулся в ответ. – Вы были близки? Вы и ваша тетя?

      – Все в нашей семье предпочитают одиночество. Но если кому-то из родни нужна помощь, мы приезжаем.

      Ей хотелось закрыть дверь и, стоя здесь, на крыльце, вести действительно взрослый разговор с этим человеком. Она тогда так испугалась его, а он был теплым, смешным, и ей очень нравилось, как он смотрит на нее. Из дома послышались резкие голоса. Она смущенно улыбнулась и поняла, что есть только один способ заставить его остаться.

      – Не хотели бы вы познакомиться с моей семьей?

      – Боюсь помешать вам ужинать.

      – Наоборот, вы бы сделали мне большое одолжение, если бы согласились.

      Какую-то долю секунды он, казалось, оценивающе разглядывал ее без всякого выражения на лице,