Внутренний навигатор. Юлия Важенина

Это важно для меня. Только вот не пойму, простите за глупость, один момент. Почему присягу принимают, а не дают? Это же вроде как клятва. Типа Гиппократа. – В прошлом полевой хирург, Иваныч сразу понял, о чем я.

      – Да, с одной стороны, присяга – это клятва, которую ты даешь, а с другой – ответственность, которую принимаешь. Второе актуальней, поэтому правильно «принимать» присягу, а не «давать».

      – Хм, как интересно. Спасибо. Это расставляет точки над «i». – После слов начальника на сердце потеплело. Осенним утром мне доверили частичку ответственности за мир.

      На следующий же день я заступила в наряд дежурной по медико-спасательному управлению. Нехитрые обязанности не напрягали. Меняясь с дежурства, отдыхала, а на следующий день заступала на смену 6-й подстанции скорой помощи. Так прошли первые три месяца новой жизни.

      Глава 16. Гриф-6

      Подработка на скорой учила главной составляющей работы фельдшера – диагностике неотложных состояний. Такого живого и доходчивого опыта я едва ли могла набраться в другом месте. На 6-ю подстанцию меня взяли внешним совместителем только потому, что мы отрабатывали здесь преддипломную практику и были знакомы с заведующим. Александр Юрьевич отличался неслыханной выдержкой и никогда не повышал на сотрудников голос, добиваясь исполнения своих требований аргументами и авторитетом грамотного руководителя.

      Команда на 6-й была теплее армейского коллектива, и в ней я отдыхала душой. Без юмора и дружественной атмосферы на скорой работать вряд ли у кого бы получилось. Интенсивность была неподъемная. За двадцать четыре часа мы могли делать по восемнадцать, а то и по двадцать вызовов. Ночи оказались гораздо загруженнее, чем я себе представляла. Но помня о том, что «Солдат Джейн работает качественно, потому что она способна на все», удавалось вывозить практически двухставочный график службы в МЧС и работы на «03».

      Однажды ночью на врачебной бригаде мы приехали к пожилому мужчине на вызов с поводом «аритмия». Дверь открыла на удивление спокойная дочь.

      – Кажется, он не дышит. – Мы ускорили шаг.

      На старом диване лежал действительно бездыханный мужчина. Я накинула на конечности электроды. Монитор Альтона зеленью протянул двенадцать прямых линий.

      – Давно не дышит?

      – Еще две минуты назад разговаривал, – дочь смотрела мне прямо в глаза с тихой надеждой.

      – Допустим. – Мы с доктором переглянулись и, взявшись за края простыни, стащили деда на пол. Пока крестообразно возложенными руками я пружинила грудину больного, Анна, опытный специалист, достала из поясной сумки ларингоскоп [17] и эндотрахеальную трубку № 8 [18]. С первого же раза пластиковая помощница из аварийного запаса врача зашла в трахею. Надо было идти за ремнабором и дефибриллятором – благо, первый этаж.

      – Не спеши, – Аня почувствовала мое внутреннее рвение к двери. Доверяя ей, я продолжила возвратно-поступательные движения. Катетер также не подвел нас и, подобно

17

Медицинский прибор для осмотра гортани.

18

Пластиковая трубка, которая вводится в трахею для обеспечения проходимости дыхательных путей. № 8 – размер.