Пекло имени Эрдмана. Светлана Ивановна Термер

ее под мальчика и регулярно пользовать в своих низменных целях. Сперва она держалась достойно, но рассудок ее рушился, и она стала понемногу сходить с ума. Регулярная содомея повлекла за собой не менее разрушающие последствия. Толстая кишка ее была надорвана, анальное отверстие кровоточило и болело. В один день у нее случилось сильное кровотечение и испугавшись срока за убийство “родственник” вызвал скорую. Ее прооперировали, привели в стабильное состояние и перевели сюда. Мишутку она из рук не выпускала последние лет пять. Она нашла его на помойке. Мишутку можно брать в руки только с ее позволения, а со спины подходить ни в коем случае нельзя. Не разрушай то, что держится на хрупких обломках. И никогда не напоминай о пережитом. Она итак помнит. И очень отчетливо. Стонет ночами, передвигается вдоль стены.

      – А что брат? – видимо слезам моим не высохнуть на моих щеках.

      – Загубил несчастную женщину, но даром ему это не прошло. Ему предъявили обвинение в изнасиловании и закрыли в СИЗО. Там ему пришлось не сладко, и он удавился.

      – А сын? Он знает где его мать? Он хоть раз навестил ее? – с надеждой продолжаю допрос, желая найти в этой истории хоть что-то положительное.

      – Нет. Он знает, где Иринка и брат, но явится и посмотреть ей в глаза так и не решился. А может ему и вовсе плевать на ее судьбу. Грудь ее он больше не сосет, вот и оставил за ненадобностью умирать в психбольнице.

      – Но она не так уж и стара. Неужели всю жизнь ей здесь оставаться?

      – А кому нужна сумасшедшая, неполноценная старуха с грузом психотравм и патологий, дееспособность которой стоит под вопросом?

      – И что же, доживать свой век здесь?

      – Да нет. Есть интернаты для инвалидов. Как только состояние нормализуется ее туда перенаправят. Там такой же контроль, но не так жутко и опасно, как здесь.

      Я поднимаюсь с постели и с осторожностью подхожу к Иринке. Возвращаю Мишутку и присаживаюсь на корточки.

      – Не бойся, милая. Я тебя не обижу. Хочешь, я стану тебя защищать? Ты не вернешься туда, где тебе делали больно. Все ведь хорошо теперь? – Иринка поднимает на меня красные глаза и добродушно, словно безгрешный ребенок улыбается мне и обнимает Мишутку.

      (с) Светлана Термер

      ***

      Часть 1. Глава 7.

      “Кровоточивая”.

      Я здесь чуть больше недели, и подметила некую закономерность. Каждое утро Ксения просыпается окрыленной, счастливой, улыбчивой. Она с нежностью гладит свой припухший живот, много и с аппетитом ест и всех убеждает в свой беременности. После полудня ее состояние становится апатичным, она жалуется на слабость и тянущие боли в животе, а после шести часов вечера надрывно кричит, стонет, вопит что теряет ребенка. В первый день я жутко испугалась, но никто не обратил на нее внимания и ее не трогали, не оказывали какую-либо помощь. И на восьмой день я решилась завести разговор с Ольгой.

      – Ксения беременна?

      – Уже десятый год как она беременеет каждое утро,