Межлуние. Том II. Леонид Воронар

задумалась над ответом.

      – Сколько тебе было?

      – Мне исполнилось девять. Наверное… Я хорошо понимала происходящее.

      – Ужасно, – выдохнула травница. – С каждым годом корни уходят все глубже… К переменам становится сложнее привыкнуть.

      Перепрыгивающая по камням девушка, издали похожая на юношу, чувствовала настроение собеседницы, и не пыталась шутить. К сожалению, у всех появляются временные трудности, которые надо перетерпеть, и время от времени возникают идеи, которыми надо переболеть. Ограничение свободы воспринималось девушками по-разному. Скучающая по дому Марина погрузилась на самое дно уныния, где вяло барахталась, поднимая горький осадок. Ее подруга, напротив, смело смотрела в будущее. Она была уверена в своем возвращении к нормальной жизни, и при этом искренне желала матери здравия и долгих лет в подлунном мире.

      – Я помню слезы Сестер, как прощалась с Родом, – всхлипнула Марина. – Я встречу совершеннолетие вдали от близких…

      Анна с тревогой посмотрела в спину травнице. Эти слова напомнили ей самой о неизвестной сестре, погибшей от руки анонимного убийцы. Разлука, какая бы долгая она не была, не сравнится с потерей близкого человека.

      – Это ужасно, – повторила несчастная дава.

      – Ты вернешься к ним, – постаралась убедить ее Анна. – Представь, как они тебя встретят?!

      Сидящая на берегу через силу улыбнулась, глубоко вздохнула и резко сменила тему, пытаясь отвлечься:

      – Ольга говорила, что каждая дава, живущая здесь, принимает гейс.

      – Она приняла обет из-за дочери.

      – Думаешь, нам не станут их навязывать?

      Анна по-мужски пожала плечами.

      – Да какая разница? Временные запреты для изгнанниц.

      Так и не найдя ключа к разгадке таинственных знаков, она позвала Марину.

      – Пора возвращаться.

      Травница неохотно выпрямилась и мелкими шажочками приблизилась к подруге. Девушки неторопливо направились в сторону видневшихся изломов темных крыш.

      – Чем ты будешь заниматься? После того, как уедешь отсюда?

      Анна с удовольствие отметила про себя перемену в интонации.

      – Прекрасный вопрос. Знаешь, мне бы очень хотелось устроиться в мастерские.

      – Погоди, но ведь Каристоль… Они запрещают…

      – Ну, конечно! Но ведь никто не может помешать мне мечтать? Правильно?

      Марина кивнула.

      – Или, например, встретить статного кавалера, – с лукавой усмешкой предположила дава, поглядывая на спутницу.

      – Как же прекрасно быть свободной, – протянула Марина. – У тебя миллион вариантов! Один лучше другого. Ни перед кем не отчитываешься, никому не докладываешь. Уходишь, когда пожелаешь, и возвращаешься, когда захочешь.

      – Или не вернешься, потому что так решила, – поддержала Анна. – Представь, как мы бы сейчас прошлись по Неавской першпективе!

      Они помолчали, думая о своем.

      – Все