О тех, кто в МУРе. Семен Вольфсон

клиент едет к тебе!

      Потом ещё раз позвонил:

      – Все, отбой!

      Сразу после этого пожарный, находившийся внизу, что-то крикнул своему товарищу и помахал рукой; тот вместе с рукавом начал спускаться.

      Горевой поднялся на ступеньки, ведущие в подъезд, из которого еще продолжал идти дым, но уже не такой сильный, и прокричал:

      – Граждане! Спокойно, без паники! Никакого пожара нет! Это была обычная плановая учеба. Минут через двадцать можете возвращаться в свои квартиры.

      В ответ из толпы раздалась матерщина, и кто-то ясно произнес:

      – Нашли время шутки шутить!

      И опять матом.

      Должен сказать, дорогой читатель, нашим работникам милиции случается и не такое слышать от некоторых несознательных граждан, не понимающих, что такие плановые учебы могут в будущем спасти их жизнь.

      Между тем, такси свернуло на Петровку.

      – Э, э! Куда мы едем?! Ты что, Москву не знаешь?!

      – Спокойно, Михаил Сергеевич! Едем, куда надо. А будешь рыпаться, так у меня приказ – ногу тебе прострелить, – и таксист достал левой рукой пистолет.

      Ошарашенный Федоров притих.

      Машина въехала во двор всем известного здания на Петровке. Шофёр подозвал двух молодых сотрудников в штатском, стоящих недалеко от подъезда:

      – Ребята, проводите гражданина к Сергею Юрьевичу!

      Когда молодые сотрудники провели Фёдорова в кабинет, там уже находились следователь Григорьев, сидевший за столом, двое каких-то граждан лет сорока и сухонький старичок с клинообразной бородкой и в очках. Сопровождающие тоже присели на стулья у дверей.

      – А-а-а, Михаил Сергеевич! – радостно воскликнул Сергей Юрьевич, – проходите, усаживайтесь. Вот стульчик! Что, не ожидали?! Я, по правде говоря, тоже. Куда это вы, на ночь глядя, со спортивной сумкой, – на тренировку, что ли? Поставьте-ка на стол, покажите, что у вас там?!

      – Вам надо, вы и смотрите.

      – Что ж, это нас не затруднит. Понятые, подойдите, пожалуйста, поближе и обратите внимание на то, что я буду вынимать! И вы, Никодим Никифорович, тоже! Возможно, вам будет интересно.

      С этими словами он аккуратно открыл молнию на сумке и начал один за другим доставать старинные ордена и ещё какие-то предметы, тщательно упакованные в целлофановые пакеты.

      Никодим Никифорович увидел груду орденов на столе и ахнул:

      – Поверьте, за сорок пять лет занятий фалеристикой мне многое пришлось повидать, но такую коллекцию вижу впервые! Это Императорский орден Святого апостола Андрея Первозванного, первый по времени учреждения российский орден, высшая награда Российской империи до 1917 года. Учрежден в 1698 Петром I, и при его жизни являлся единственным орденом Империи. Первым обладателем стал дипломат Фёдор Головин в 1699. Всего за время существования ордена его кавалерами становились по разным источникам от 900 до 1100 человек. Вот, смотрите, серебряная восьмилучевая звезда с девизом "За веру и верность" на центральном медальоне, её носили на левой стороне груди.

      А этот знак – крест с изображением Святого Андрея, распятого, по преданию, на кресте