Мышка-норушка. Прыжок в неизвестность.. Милена Миллинткевич

принесла пакет. – У вас же там не магазин.

      – За вредность выдали, – отшутилась она.

      Помню, я всегда смеялась, когда слышала эту фразу и переспрашивала:

      – Это за то, что ты вредничала или твои пациенты?

      – За вредность начальника госпиталя, – смеялась мама.

      Тогда это казалось забавным, а теперь настораживало.

      – Ты же только на прошлой неделе получила доппаёк. Следующий должен быть в конце месяца. Откуда такая щедрость?

      Я с удивлением и непониманием смотрела на маму и ждала ответа. А она, убрала защитную одежду на полку, подхватила один пакет и пошла на кухню:

      – Идём!

      Мне ничего не оставалось, как взять второй и последовать за ней.

      Когда вошла, мама уже вскрыла упаковку. Я открыла второй пакет. В нём лежали редкие для обычных продуктовых наборов белковые деликатесы: птица в желе, сушёное мясо, яичный порошок, протеиновые батончики.

      – Не понимаю, – выставляя на стол банки, коробки и вакуумные контейнеры, недоумевала я. – Такое чувство, что тут минимум два, а то и три набора, причём праздничных. Неужели ваше руководство оценило, какую важную работу делают врачи в это непростое время?

      – Если бы! – мама отставила в сторону четыре банки с овощами, положила поверх пять коробок с крупами и достала из ящика амбарную книгу. – Думаю, эти щедроты только на первый взгляд выглядят как благодарность врачам. Скорее, это связано с закрытием острова.

      – О чём ты говоришь? В новостях ничего не сообщали, – нерадостные вести меня испугали, в голову тут же полезли мысли одна страшнее другой.

      – Военные перекрыли мост. Поставили технику, автоматчиков. Теперь никто не сможет ни уехать с острова, ни попасть на него из города…

      Мама запнулась на полуслове. Она словно обдумывала, говорить, что было дальше или нет. А потом посмотрела на меня, отвернулась и заговорила очень тихо:

      – Один из врачей сегодня не вышел на смену. Мы ждали… А потом его имя прозвучало в списках погибших. Ходят слухи, что он пытался прорваться в город. У него там семья. А его застрелили.

      – Это ужасно! – выдавила из себя я и почувствовала, как меня начало трясти.

      В голове никак не укладывалось столь зверское отношение.

      – Да. Ужасно. И я надеюсь, очень надеюсь, что это все плохие новости на сегодня, – мама улыбнулась, но получилось неестественно.

      Показалось, глубоко внутри она ждала, что я могу что-то такое ей сказать. Мне не хотелось её огорчать, но я должна была…

      – Нет, мама. Это не всё плохие новости.

      Я украдкой взглянула на неё – она выглядела растерянной.

      – Рита, не пугай меня…

      Мысли крутились в голове. Чувствуя, что молчать нельзя, я набрала побольше воздуха в грудь и выдохнула:

      – Вчера вечером папа уехал на комбинат. Сказал, будет на сутки приезжать домой раз в две недели. Начальство распорядилось, чтобы он находился на рабочем месте неотлучно.

      Мама села у стола:

      – Что же… Я ждала чего-то подобного.

      – Ждала? Но почему? –