Мышка-норушка. Прыжок в неизвестность.. Милена Миллинткевич

в землю.

      – Очень глубоко! – подтвердил папа. – Верно! Это источник воды, а значит жизни. И её у нас с избытком.

      Я удивлённо посмотрела на папу:

      – Да, но в новостях и информационных сводках всё время твердят о том, что вода, земля и воздух отравлены. И это новое заражение.

      – Новое? – удивился папа. – Ты это о чём?

      – Обычно новости мы узнаём от тебя, – хмыкнула я. – После полудня в первом дневном блоке сообщили. В соседнем регионе на заводе по переработке отходов случилась авария.

      – А! Вот ты о чём? – папа накрыл водяной насос и тоскливо посмотрел на меня. – Знаю. Произошёл выброс диоксинового облака. Уже три района накрыло и двигается в нашу сторону. Всю агломерацию накроет, если ветер не изменится…

      Он явно хотел сказать что-то ещё, но промолчал. Или мне показалось, что хотел?

      – В нашем доме есть своя автономная система жизнеобеспечения. Теперь ты понимаешь, почему мы с мамой настаивали на переезде на остров?

      – Да. Но откуда дед знал, что всё это понадобится?

      Я, правда, не понимала. Дом был просто нашпигован всякими приспособами: агрегаты для автономного обеспечения, всяческие машинки и механизмы для заготовки продуктов. Даже тёмные светонепроницаемые шторы на окнах были аккуратно скручены в рулоны и спрятаны от посторонних глаз под карнизы.

      – Твои дедушка и бабушка пережили трудные времена, а их бабушки и дедушки Великую войну. Они как знали, с чем нам придётся столкнуться в будущем и модернизировали дом так, чтобы мы тоже смогли выжить. Ты помнишь, как дедушка называл этот дом?

      – Ковчег? – неуверенно ответила я.

      – Верно!

      – Не понимаю… Ковчег – это же из Библии, бабушка мне читала. Какое отношение он имеет к нашему дому?

      – Ковчег – это вместилище. Здесь есть всё, чтобы пережить и голод, и холод, и обстрелы, и даже бомбёжку.

      – Бомбёжку?

      Мне стало страшно. Я всегда понимала папу с полуслова, но теперь я не могла взять в толк, о чём он говорит?

      – Надеюсь, до этого не дойдёт. Хватит уже неприятностей на наш век.

      О том, что случилось несколько лет назад и отчего мы все оказались в таком положении, говорить не принято. Но на этот раз я не удержалась и спросила:

      – Ты думаешь, энергетическая война… Всё это было спланировано? Но зачем?

      – Никто из нас не знает. А те, кому известно будут молчать.

      – Кто же первым начал?

      – Нам об этом не скажут. Может, террористы, а, может, на управляющем спутнике что-то замкнуло, и искусственный интеллект усмотрел угрозу там, где её не было. Не забивай свою головку. Это всё не важно…

      Папа взял опустевшую сумку и направился к лестнице.

      – Рита, мне надо тебе сказать… – начал он, когда мы поднялись в общую комнату. – Я непросто так вернулся раньше обычного.

      У меня в ушах зазвенело. Вот оно! То, чего я ждала с самого утра.

      – Что случилось? Ты…

      Сказать, что пришло мне в голову, я не решилась. Неужели