Оковы лжи. Ольга Савченя

домик внутри был увешан шкурами и сушеными травами. По углам стояли плетеные сетки с какими-то сухофруктами или овощами, а может, крупными ягодами и грибами. Елрех ухватилась за пустую корзину в углу и поставила ее в центре. Она ощупывала все, что висело на веревках: что-то укладывала в корзину, что-то сдвигала и оставляла висеть дальше. Мне надоело топтаться без дела, поэтому я потянулась за мешком, брошенным ею у входа, раскрыла его и стала доставать из него мешочки поменьше. Кажется, Елрех похвалила меня, принимая травы, шкуры, грибы. Спускаться обратно было страшнее, но я справилась и вновь поспешила за спутницей. Кто она? Охотница? Знахарка? Ведьма? Поможет ли она мне? Одно я знала точно: мне никто не поможет, если не поймут, чего я хочу. Но как объясняться?

      Мы вернулись в землянку, и Елрех продолжила брошенную возню со склянками, порошками и флаконами. Теперь стало ясно, что ей не хватало синего гриба, который она спустила из домика. Она вытащила железную конструкцию с нижней полки шкафа и вскоре вновь о чем-то попросила. Прямо в воздухе вспыхнул рыжий светлячок и помчался к конструкции. Я поняла, что это местная горелка. Огонек мерцал под флаконом с мутной жидкостью. Елрех потеснила меня к шкафу, проходя к комоду, приоткрыла крышку и вытащила коробочку. Внутри мерцала золотая пыльца. Охотница испачкала в ней тонкую палочку, ее же потом опустила во флакон и стала помешивать. Зелье приобрело янтарный цвет.

      Когда все закончилось, Елрех, сжимая флакон, подошла ко мне, а затем заговорила, но я поняла только «Асфирель». Она открыла рот и вытащила язык, а затем показала на меня. Я нахмурилась и увидела повторение картины. В итоге открыла рот и высунула язык. Елрех заткнула флакон пальцем и перевернула его. Я не успела никак среагировать, ее палец скользнул по моему языку. Клацнув зубами, я захлопнула рот и отскочила. Отравила? Но незачем же… Вскоре язык охладел и онемел, а затем воздух обжег носоглотку холодом. Я схватилась за голову от невыносимой боли. Меня словно обмораживало изнутри, разрезало. Но очень скоро все прошло. Даже горького привкуса не осталось. Елрех опять носилась по землянке и болтала без умолку. Только теперь она не позволяла мне спрашивать, постоянно преподносила палец к губам и шикала.

      К вечеру я обзавелась такой же одеждой из шкур, как у Охотницы. Мои темные волосы с рыжим оттенком были собраны в хвост, а к клыку, который мне подарила Елрех, она привязала шнурок. Она хотела вплести его в волосы, но я показала на запястье, и он был повязан туда. Мои халатные обмотки сменили обмотки из шкур, хоть сама Елрех ходила в обычных сапогах. Не в таких, к каким я привыкла, но сейчас и от этих не отказалась бы. До самой ночи моя спутница болтала, словно я могла понимать ее. Я лишь тяжело вздыхала, слушала и иногда даже кивала, ловя на себе насмешливый прищур. На ночь мы остались в землянке, проедая запасы фиолетового мяса. На вкус оказалось так себе, но я ела с аппетитом.

      Проснулась от легкого удара по ноге. Открыла глаза и увидела Елрех. Она улыбалась мне и показательно