Я – телохранитель. За пригоршню баксов. Владимир Гриньков

задумчивым взглядом пробиравшуюся по забитой машинами набережной карету скорой помощи, и Китайгородцев тотчас же его узнал. Это был Костюков, его товарищ и коллега. Костюков выглядел таким отрешённо-задумчивым, что невозможно было заподозрить его в том, что рядом с Машей он оказался совсем не случайно. Китайгородцев благоразумно сделал вид, что Костюкова не узнал.

      Теплоход отвалил от причала, унося на речную прогулку своих пассажиров. Солнце катилось к закату, от близкой воды было свежо, но свежесть эта представлялась приятной после бесчинствовавшего дневного зноя, все пили шампанское, градус общего настроения непрерывно возрастал, и только устроители, как показалось Китайгородцеву, пребывали в некотором унынии – главные гости сегодняшней вечеринки не прибыли.

      Официанты метались по палубе, разнося спиртное. Марецкий взял с подноса фужер с шампанским, полюбопытствовал:

      – А что, уважаемый, больших денег стоит ваш теплоход арендовать?

      – Около двух тысяч за час, – сообщил официант.

      – Долларов?

      – Рублей.

      – Рублей? – удивился подобной дешевизне Марецкий.

      – Ресторанное обслуживание отдельно.

      – Да-да, это я понимаю, – кивнул Марецкий, после чего задумался о чём-то своём.

      Может быть, тоже захотел арендовать теплоход?

      Потом знакомые увлекли его в дальний угол палубы, где ширмочкой было отгорожено несколько столиков для самых дорогих гостей. Для Китайгородцева места там не нашлось. Марецкий махнул рукой, показывая, что на ближайшее время он в опеке телохранителя не нуждается. Китайгородцев всё-таки далеко не ушел, остался стоять у борта, контролируя на всякий случай подходы к импровизированной VIP-зоне.

      – Привет! – сказала ему Маша.

      Подошла неслышно и встала рядом. В вечерних сумерках её лицо казалось совсем детским.

      – Здравствуй, – кивнул Китайгородцев. – Какими судьбами?

      – Нелёгкая журналистская судьба забросила меня в этот вертеп, – рассмеялась Маша. – Мы же с тобой вроде как на работе.

      – Твоей работе я завидую.

      – Нечему завидовать.

      – Работа – как отдых.

      – Разве это отдых? Отдых – это когда ты плывешь на речном трамвайчике, а за бортом – не Москва-река, а Сена.

      – Ты была в Париже?

      – Меньше месяца назад, – сказала Маша с нескрываемой гордостью.

      – Тогда понятно, – протянул Китайгородцев. – Романтическая поездка на двоих, ночные прогулки по Парижу…

      – Ну что ты! Я летала в Париж одна!

      – Неужели за свои деньги? – шутливо изумился Китайгородцев. – Я-то думал, ты хорошо устроилась…

      – Упала кому-то на хвост, да? Сейчас таких рыцарей нет, – засмеялась Маша. – Женщинам приходится самостоятельно устраивать свой отпуск.

      – Ты так много зарабатываешь? Я всегда считал, что журналистика – не самая высокооплачиваемая профессия.

      – А