Цена победы. Россия. Лучшее из Истории. Эхо Москвы. Отсутствует

Победы под руководством опять же партии и великого Сталина и так далее, и тому подобное?

      Г. БОРДЮГОВ:

      Просто он организовывал это пространство памяти о войне достаточно узко. В том русле, которое соответствовало его представлению и которое позволяло обойти сложные вопросы, которые подняла война.

      Д. ЗАХАРОВ:

      В частности, колоссальных потерь.

      Г. БОРДЮГОВ:

      В частности, цены Победы. И эта тема всячески, конечно, обходилась. Также, как обходилась и тема, а кого мы победили, собственно, то есть на попытку осмыслить врага, этого тупого гунна или немца, был просто наложен запрет, точно также, как был наложен определенный запрет (потом, конечно, не удалось его удержать) на этнический фактор Победы.

      Д. ЗАХАРОВ:

      То есть?

      Г. БОРДЮГОВ:

      Речь шла о том, что в годы войны появилась, конечно, ставка на великий русский народ, то есть была определенная иерархия. В заключительной речи по поводу 9 мая на банкете (имеется в виду после Парада Победы в июне) он назвал русский народ как главный, сделал ставку, и так и были акценты расставлены, что здесь есть какая-то иерархия народов.

      Д. ЗАХАРОВ:

      Так сказать, в пантеоне победителей.

      Г. БОРДЮГОВ:

      В пантеоне победителей, и, естественно, это не могло не вызывать определенных конфликтов и напряжения.

      Д. ЗАХАРОВ:

      А зачем он так поступил?

      Г. БОРДЮГОВ:

      Я думаю, что он искал опору в самом многочисленном, самом большом народе – в русских, опору своему режиму.

      В. ДЫМАРСКИЙ:

      А можно сказать, Геннадий, что вот эта новая установка, такая этническая что ли, что она пришла на смену классовому видению тогдашнего мира?

      Г. БОРДЮГОВ:

      Безусловно. Конечно, в годы войны она укрепилась, но сама национальная карта стала разыгрываться уже в середине 30-х годов, когда Сталин почувствовал, что на одном стержне – стержне, связанном с интернационализмом, – конечно, режим не может быть устойчивым, то есть он как бы расширял пространство, базу своего режима именно благодаря тому, что появляется наряду с интернационалистическим стержнем в идеологии вот этот национальный, который позволяет разыгрывать ту или иную карту державную.

      Д. ЗАХАРОВ:

      На фоне этого, насколько я понимаю, он одновременно проводил ослабление армии. Ведь после победы он ее, скажем так, достаточно сильно побаивался.

      Г. БОРДЮГОВ:

      Да. Было указано на место и маршалам, и генералам, и, прежде всего, офицерскому корпусу. Было показано, кто хозяин, несмотря на то, что вы победители. И определенная опаска по поводу того, что они увидели иной мир… Они прошли по Европе, они увидели иной образ жизни, они увидели уровень иной.

      Д. ЗАХАРОВ:

      И они умели очень хорошо воевать к этому времени.

      Г. БОРДЮГОВ:

      Да. Но им было указано на место очень своеобразно,