Вороний Яр 2. Дмитрий Дроздов

сделал ещё несколько глотков, пролив немного на шею и грудь, оторвался, переводя дыхание. Анфиса промокнула пролитое рушником.

      – Вот и умница. Теперь ушицы похлебаем. Попробуй, славная какая! – говорила она, скармливая Родиону ложку за ложкой, – Много тебе сейчас нельзя, да только жиденькое. У тебя уж вторую неделю крошки во рту не бывало. Потерпи немного, всему своё время. Давай-ка ещё ложечку. Вот молодец!

      Родион медленно, дрожащими губами отхлёбывал из подносимых ко рту ложек уху. Осилив несколько, вскоре насытился, вздохнул, устало откинул голову.

      – Всё, хватит пока, Анфисушка, не могу больше. Спасибо тебе.

      – Ничего, ничего. И так не плохо, для первого раза. Вон как уработался.

      Она, ласково улыбнулась, перевернула рушник, чистым концом протёрла ему вспотевшее лицо. Родион смотрел на неё благодарным, несколько недоумённым взглядом. Немного помолчали, глядя друг на друга.

      – Где я? – спросил, наконец, Родион, – Как я здесь оказался?

      – В надёжном месте. В келье ты, у лесного монаха. В лесу тебя подобрали добрые люди, сюда привезли.

      – Разве не ты меня подобрала? Я же видел твоё лицо. Или это в бреду уже было?

      – Лицо моё, – улыбнулась Анфиса, – А видел ты не меня, а сестрицу мою. Мы с нею как две капли.

      – Вона что! – удивился Родион, – А ты здесь как же?

      – Да так вот. По необходимости крайней. Благодари Господа, что Настя с Колей, мужем её, тебя нашли. Они знали, что делать. Кто другой бы тебя нашёл, да в больницу свёз – не гулять бы тебе боле по белу свету. Уж десять дней, как мы с батюшкой у безносой тебя отбиваем. Она тебя туда тащит, а мы с ним за ноги держим.

      Родион помолчал некоторое время, не зная, что сказать, лишь заворожённо и извинительно как-то глядя на собеседницу.

      – Я доставил тебе много хлопот, Анфиса. Прости. Я не знаю, как тебя благодарить. Что я могу для тебя сделать? – он слегка встрепенулся, как будто что-то вспомнив, – У меня денег много! Правда… я не знаю, где они сейчас.

      Анфиса тихо рассмеялась, погладила его по накрытому покрывалом плечу.

      – Не волнуйся так, вредно тебе сейчас. А деньги твои под головой у тебя. Только ты себе их оставь. А сделать для меня ты кое-что сможешь. Если, конечно, захочешь и решишься. Только об этом не сейчас.

      – Почему же? Я готов… скоро буду, наверное. Что я должен сделать?

      Она ничего не ответила. Тихо вздохнув, встала, поставила на стол чашку с недоеденной Родионом ухой, повернулась к образам, тихо прошептала что-то, перекрестившись, поклонилась.

      – Мне пора, Родя. Сейчас придёт отец Фотий, рану тебе присушит. Весь день он с тобой будет. Слушай его, не перечь ни в чём. Это пока всё, что от тебя требуется. Я приду вечером, когда солнышко спать уляжется, и буду с тобой до утра. Так надо, нельзя иначе.

      Родион высвободил руку из-под покрывала, провёл ею по лицу, немного обиженно и просяще глянул на женщину.

      – Зачем столько тайн, Анфиса? Это же напрягает. А мне сейчас нельзя, сама же сказала.

      Она улыбнулась, снова