Под знаком ЗАЖИGАЛКИ. Олег Самов

изучением подобных тезисов, вооружившись чистящими средствами.

      Внизу реклама тоже радовала воображение интеллектуальными изысками рекламщиков. ТРК «Питерлэнд» предлагал всем стоящим у края платформы «сделать большой шаг вперёд» (навстречу своим праотцам?!). Рекламные стикеры на окнах поезда тоже не церемонились с пассажирами и ясно давали понять, что «на метро ездят микробы», сразу определив реальное социальное место присутствующих. Ободзинскому даже стало жарковато от такого сравнения. Рядом висел яркий пример органичной трансформации коммерческой рекламы в социальную: «Тесно и жарко? – участливо интересовалась соседняя реклама на окне. – Зато мы в культурной столице! ПЕРСЕН успокоит быстро!». Вероятно, это был отсыл к прошлогодним беспорядкам, организованным ФБК. ОМОН, в отличие от Персена, успокаивал тогда действительно быстро.

      Мысли перескочили на женщин, с которыми он периодически спал: сногсшибательную Азизу, администратора из Ginza, и красотку Софью, совладелицу сетки shPILKI, с которыми он встречался по очереди раз в две недели. То, что в поэзии называется «Я помню чудное мгновение», у Ободзинского было упорядоченными половыми связями. Физиология мужчины предусматривает необходимость близких контактов с женщинами хотя бы раз в неделю. А лучше – два. Главное в этом вопросе – это не подпускать женщин слишком близко к себе.

      Каждая из них с большим удовольствием проводит с ним вечер в ресторане и потом наедине в «Коринтии» или «Лотте». И каждая с ещё большим удовольствием провела бы с ним этот вечер у него дома.

      – Ободзинский, поехали к тебе домой! – он вспомнил жаркий шепот Азизы на заднем сиденье такси, когда они направлялись в «Коринтию» на прошлой неделе. – Я сама приготовлю тебе ужин! Тебе понравится!

      Её маленькие пальчики, уже проникшие под его рубашку и томно спускающиеся всё ниже и ниже, подтверждали серьёзные намерения в кулинарном вопросе.

      «Но некоторые мужчины, – он мысленно усмехнулся на её страстный шёпот, – имеют свои принципы. И один из них – никогда не водить домой дам, если ты не считаешь, что у вас, блин, о как, серьёзно». А в слух прозвучало прохладное:

      – В другой раз, дорогая.

      Самое важное – не доводить свои отношения с этими эфирными созданиями до этой черты. Ибо, если её зубная щётка хоть раз переночует у тебя в берлоге, потом начнётся неконтролируемый процесс размножения непонятных вещей: щеточек, баночек с кремом, лаком, щипчиков.

      Затем компанию им составят розовая маечка, которую «я заберу потом», забытый за ненадобностью лифчик, серая кофточка Гуччи, «черное платье я оставлю, всё равно мы с тобой послезавтра идём в Мариинку на Жизель». И ты с квадратной головой после сегодняшнего убойного дня на работе пытаешься вспомнить, где ты встречался с Жизель, и почему вы идёте в Мариинку, которая у тебя прочно ассоциируется с Мариинской больницей, в которой ты бывал у невролога по поводу стресса и головных болей.

      И вдруг ты