Espressivo. Татьяна Корниенко

я, – уже скорее для себя, чем для собеседницы произнесла Ирина Вениаминовна и решительно толкнула дверь.

      Даша, совершенно белая, стояла возле вешалки. Её неподвижный взгляд не оставлял сомнений в том, что девочка слышала всё.

      Ирина Вениаминовна подошла к ребёнку. Рука сама собой потянулась к её непричёсанной голове. Но, так и не дотронувшись, опустилась. Никаких нежностей! Это – лишняя травма. И приход сюда, в этот грустный дом, тоже оказался лишним.

      Как можно спокойнее Ирина Вениаминовна произнесла:

      – До свидания, Даша.

      Сминая задники, всунулась в туфли, выскочила на лестничную площадку, потом под дождь, в серый двор. На улице у неё закололо под лопаткой. Она постояла, прислонившись к стене около подъезда. Боль ушла. Дав себе команду ни о чём не думать, Ирина Вениаминовна посмотрела на часы – всего восемь. У Анны Львовны самый разгар. Можно успеть, иначе обидится. Не обращая внимания на дождь, пошла на остановку. Маршрутки не было минут пятнадцать. Наконец она подошла. Ирина Вениаминовна села рядом с водителем, но, проехав совсем чуть-чуть, вынула деньги, расплатилась, вышла. Проще было извиниться потом перед коллегой и подругой, чем веселиться сейчас.

      – Аня, я тебя понимаю прекрасно. Тебе хочется сыграть по-настоящему. Но пальчики-то не бегут! Мне казалось, что ты ещё на прошлом академе убедилась, что в музыке само по себе никогда ничего не происходит. Ты, конечно, слышишь. Вот давай на это и нацелим наше внимание. Вернись в удобный темп, начинай заново.

      Ирина Вениаминовна подсела справа к ученице, подтолкнула вверх её прижатый локоть.

      Обидно. Способная девчонка, но лентяйка страшная. И каждый год одно и то же – до весны гуляем, а потом пытаемся звёзды с неба срывать.

      Дверь приоткрылась. В щель заглянула женщина лет тридцати пяти – холёная, яркая.

      – Я ищу педагога Ильину.

      – Вы меня уже нашли, – улыбнулась Ирина Вениаминовна. – Но у меня сейчас урок. Если нам с вами нужно поговорить обстоятельно, придётся минут двадцать подождать.

      – Мы подождём.

      «Мы» относилось к девчушке, маячившей за мамой.

      Ирина Вениаминовна дослушала пьесу, похвалила сонату и отпустила Аню чуть раньше, назначив дополнительные занятия на завтрашний вечер. Ученики шли по расписанию плотно друг за другом. Времени на «поговорить» не оставалось.

      Выходя, Аня распахнула дверь. Женщина и очень похожая на неё девочка стояли в коридоре.

      – Заходите, пожалуйста, в класс.

      – Идём, Лида! – скомандовала мама и подтолкнула чадо.

      «Мальвина» – именно это сравнение показалось наиболее подходящим для девчонки, – совершенно не стесняясь, прошла сразу же к инструменту, подумала и забралась на стул с несколькими дощечками-подкладками, доводящими его до необходимой для начинающего пианиста высоты. Она, как и мать, была белокура, большеглаза. Прямые волосы-каре украшал огромный замысловатый бант. Розовое платье «а-ля принцесса» дополняли туфельки в тон и белые кружевные