Когда закончится декабрь…. Ирина Мартова

перед рассветом. Как только сумерки отступают, и первые лучи солнца ласково поцелуют горизонт, тотчас просыпается городской транспорт, начинают оживать улицы и переулки, появляются дворники и исчезает удивительная предрассветная тишина.

      Глеб, спустив ноги на пол, сладко потянулся.

      – Как жаль, что ночь закончилась, – он ласково глянул на раскрасневшуюся Глашу, сладострастно подмигнул. – Я бы хотел продолжения…

      Глафира, позабыв обо всем на свете, смущенно кивнула.

      – Оставайся. Мама уехала. Мы одни.

      Но он, грустно вздохнув, заторопился.

      – У меня десять неотвеченных вызовов от жены. И чего ей не спится. Надо идти…

      Проводив его, Глаша, не думая о времени, схватила трубку телефона. Женька долго не отвечала, но когда, наконец, соизволила проснуться, Глаша, не здороваясь, тихо прошептала:

      – Женька, вот и все…

      Подруга спросонья сердито заворчала:

      – Ты на время смотрела? Пять пятнадцать. С ума сошла?

      – Женек, я так счастлива, – Глаша торопилась, будто боялась растерять живущее в ней ощущение счастья.

      Подруга, погруженная в объятия Морфея, недовольно пробубнила:

      – А твое счастье не могло подождать часов до девяти утра? Что такое?

      Глаша, чувствуя, что Женька не понимает ее, громко крикнула:

      – Да проснись же ты!

      Евгения, тут же пришедшая в себя, лихорадочно вскинулась.

      – Не ори! Людей разбудишь! Чего тебе?

      – Чтоб ты меня услышала!

      – Ну, слушаю. Что?

      Глаша, устав шептать, произнесла громко, по слогам:

      – Я его люб-лю. Люб-лю! Слышишь?

      – Ты переспала с ним? – окончательно проснулась Женька.

      – Да. И ни о чем не жалею, – Глаша блаженно закатила глаза.

      – Ну, все. Теперь точно все. Считай, ваш роман закончен, – горестно выдохнула мудрая Евгения.

      – Почему это? – недоверчиво прошептала Глаша.

      – Потому что все, что ему было нужно, он получил сполна. – Все, чего хотел: собеседование, приют, ласку и секс. Крепись, это правда жизни!

      Глеб приходил еще несколько раз. Оставался до утра у Глаши. Страстно целовал, погружаясь в пучину страсти. Шептал на ухо что-то горячее и неразборчивое. Забывался на ее груди и нежно перебирал рыжие волосы. Уже не разговаривал, не просил понимания, не читал стихи, не шутил. А потом исчез. Просто перестал отвечать на телефонные звонки.

      Глаша, порыдав у Женьки на плече, решительно отправилась к его дому, чтобы узнать причину столь поспешного бегства. Целый вечер простояла недалеко от подъезда, карауля Глеба. На следующий день, оскорбленная в лучших чувствах, Глаша вернулась на свою позицию.

      На третий день Женька, сильно переживающая за нее, отправилась вместе с подругой. Они остановились под раскидистым кленом напротив дома Глеба. Смотрели на подъезд, переминаясь с ноги на ногу, разглядывали жителей дома. Простояв еще часа два, замерзшая Женька исподлобья глянула на Глашу.

      – Ты