Когда закончится декабрь…. Ирина Мартова

и свой конец.

      Даже любовь.

      Глава 7

      Тогда начинался октябрь. Переменчивый, легкомысленный, дождливый. Небо пряталось в лохмотьях черных туч, словно в рваной мешковине бабушкиного овина. Ледяной воздух по утрам пьянил хрустальной чистотой. Закаты, ставшие тяжелыми, все чаще закрывали горизонт плотной багровой завесой. Под ногами темнели когда-то золотые листья клена, осины и березы. Ветер, хлесткий и колючий, настырно лез в дома. Льнул к окнам.

      Октябрь – экватор осени. Еще не зима, но уже не лето. Предзимье. Предвестник долгих метелей, сильных снегопадов и завывающих февральских вьюг. Октябрь холодит, поливает и удивляет. И хочется замереть у печки, закутаться в плед и долго-долго глядеть в окно, наслаждаясь этой мимолетной, уже уходящей в никуда красотой.

      Глафира, написав и расклеив объявления, тут же стала себя корить и распекать на все лады. Уже сожалея о случившемся, она не знала, куда деваться. Стыд, растерянность, раскаяние, смущение и неловкость взяли в плен ее душу и грызли беспощадно целыми сутками.

      Боясь маньяков, пьяниц и хулиганов, Глафира под объявлением, конечно, не указала ни своего домашнего адреса, ни номера телефона, зато, с легкой руки неутомимой Агнии, мелким шрифтом написала название и адрес библиотеки.

      Агния, мудрствуя за шкафами в обеденный перерыв, рассудила так:

      – Мало ли что дураку в голову взбредет? Или, что еще хуже, маньяк какой-нибудь польстится. А здесь нас много, мы любого в бараний рог свернем…

      Глаша с сомнением оглядела худенькую фигурку своей возрастной подруги, понимая, что, в азартном стремлении найти ей половину, Агния напрочь забывала и о своем почтенном возрасте, и об имидже библиотеки.

      Женщина явно переоценивала свои силы и возможности коллектива, но то, как она стремилась помочь Глафире, перевесило все опасения.

      Первый день прошел без эксцессов. Никто не появлялся, не спрашивал Глафиру, не рвался с ней беседовать. Второй день тоже не принес сюрпризов.

      Глаша, все эти дни ругающая себя последними словами, к вечеру второго дня вдруг подумала, что надо признаться Женьке в содеянном, а то, в случае чего, не к кому будет бежать за помощью.

      Собравшись с духом, она позвонила Женьке по дороге домой.

      – Жень, ты меня сейчас убьешь!

      Евгения, прекрасно зная свою подругу, вечно попадающую в нелепые ситуации, сразу ринулась в бой…

      – Так… Что ты опять натворила?

      – Обещай, что не будешь ругаться, – Глаша виновато прикусила губы.

      – Буду!

      – Ну, ладно. Ругайся. Я все-таки написала объявление.

      – Тьфу! Что ж ты за человек! – Женька мгновенно вышла из себя. – Я ж тебя добром просила! Мы ж договорились, что ты не будешь это делать!

      – Не мы договорились, – прошептала расстроенная Глафира, – а ты решила…

      – И что? – Евгения испуганно затихла. – Уже отбиваешься от желающих? Ломятся в дверь?

      – Да нет же, – Глаша расслабилась. – Слава богу, никого нет.

      – У тебя всегда так. Сначала сделаешь, а потом думаешь и каешься!