Что за стеной?. Всеволод Горчица

и неся на подносике две рюмочки коньячку, лимончик и сам коньячок. – Наука – это суровая и непреклонная мачеха. Нет у нее любимчиков! И быть не может!

      Суров прошествовал к Антону, обошел край стола, поставил поднос перед Антоном и уселся на стул напротив. Антон было открыл рот, чтобы сказать Сурову про Олесю, но передумал. Пусть нелепая ситуация разрешится без него, да и старик был на подъеме.

      – Давай, Антоша, – сказал Суров, протягивая первую рюмку Атону. – Выпьем за науку! И за нас, за верных ее пасынков!

      Они выпили, звонко чокнувшись. Закусили лимончиком. Суров опять горько выдохнул.

      – Вот что, Тоша, – переходя почти на шепот, сказал он. – Прикрою я тебя и в этот раз. Давят на меня сильно. Мол, никто в мире не возится с этой нелепой многомировой итр…интерпретацией. Никто в мире! Самого Эверетта, ты же сам знаешь, из науки выперли, даже, можно сказать, погнали поганой метлой. А ты Антон, как говорится, до сих пор в науке! Ты, Антон, талантлив. Ты, Антон, уперт. По-хорошему уперт. Это я уважаю. Но тема сомнительная. По-простому сказать, дохлая.

      Суров налил еще коньячку. Взял свою рюмку, высоко подняв локоть, как солдат, усердно тянущий локоть на строевой. Отодвинул стул, встал. Антон тоже поднялся.

      – Давай, Антон, выпьем за отца. Помянем, так сказать, – и резко опрокинул рюмку в рот.

      Антон поддержал Сурова, но коньяк обжог горло, как в самый первый раз, будто резанул ножом. Антон закашлялся. Сел на место. Они помолчали.

      – Ты, я помню, в детстве любил путешествовать. Что думаешь о Сибири?

      Антон чуть не поперхнулся лимоном.

      – Что?

      – Уговорил я этих дуболомов наверху, что тема твоя стоящая, но опасная. Решено было перебросить тебя и твою «бочку» в Новосибирск-6.

      Антон понял, что старый хитрый Суров все разыграл, как в шахматной партии. Знал он про взрывной характер Антона, и про то, что будет нелегко объяснить Антону, зачем нужно ссылать его в Сибирь. Разыграл, так сказать, стандартный дебют, а потом бац – и конный набег с фланга. Вот тебе и Портос. Нет. Это вам не простодушный Портос. Это растолстевший расчетливый Арамис! И про то, что они между собой называют экспериментальную установку «бочкой», он тоже знает. Ай да Суров! Новосибирск-6. Это даже не Новосибирск, это где-то, наверное, в медвежьей глуши. И охраняют это место солдаты в тулупах с овчарками. Да не с овчарками, а с волкодавами!

      – Поедешь, Антон Павлович, ты один, – весомо сказал Суров.

      – Как один? Мне нужна Света, – возмущенно сказал Антон и добавил, чтобы снять двусмысленность: – Как специалист. Она же отличный математик и собаку съела на квантовой теории поля.

      – Светлана Одинцова останется в Москве, – безапелляционно произнес Суров. – Допуск дали только на тебя – это раз; будешь ставить задачу и мы ее будем решать здесь на СК, удаленно, – это два; и нечего делать молодой девушке в Сибири – это три.

      – Какой допуск?

      – Видишь ли, Антон Павлович, сосватал я твою темку военным. Встанешь, так сказать,