Талисман. Стивен Кинг

омарами на спине о чем-то тихо переговаривались у входа на кухню. Длинная бархатная веревка огораживала ту часть ресторана, где стоял их столик, от банкетного зала. Столы там были заставлены перевернутыми стульями. В конце зала было огромное, во всю стену, окно в готическом стиле, напомнившее Джеку «Любимицу смерти» – фильм, где снималась его мать. Она играла молодую богачку, которая против воли родителей вышла замуж за красивого черного юношу. Тот привез ее в большой дом на берегу океана и пытался свести с ума. Эта роль была более или менее типична для Лили Кевинью. Она снялась во многих черно-белых фильмах, в которых красивые, но ничем не примечательные герои разъезжают на «фордах». Веревка с табличкой «Закрыто» загораживала вход в темную пещеру банкетного зала.

      – А здесь мрачновато, – сказала мать.

      – Как в полночь, – ответил Джек, и она засмеялась своим нездоровым, болезненным, но таким любимым смехом.

      – Да-да-да, Джеки. – Она протянула руку, чтобы потрепать его длинные волосы. На лице ее играла улыбка. Он улыбнулся в ответ и отвел ее руку. (Боже, как ее пальцы похожи на кости, она уже почти мертва, Джек!..)

      – Не порть мне прическу.

      – Открой мой ридикюль, – попросила мать.

      – Прелестное название для старой, потрепанной сумки!

      – Ах так! Тогда на этой неделе ты больше не получишь карманных денег!

      – Ну и пусть!

      Они улыбнулись друг другу. Джек не мог вспомнить, чтобы когда-нибудь ему так хотелось плакать, чтобы он когда-нибудь так сильно любил свою мать. Теперь она стала совсем другой. Он увидел ее совсем другой.

      Принесли напитки. Лили подняла свой бокал и посмотрела его на свет.

      – За нас!

      – О’кей!

      Они выпили.

      Официант принес меню и ушел.

      – Как ты думаешь, Джеки, я его хоть немного задела?

      – Ну, разве что совсем чуть-чуть.

      На несколько мгновений это доставило ей удовольствие, а потом она забыла о своей шутке.

      – Что у вас есть еще? – спросила Лили подошедшего официанта.

      – Могу предложить палтуса.

      – Давайте.

      Официант раскланялся им обоим и ушел, чувствуя себя смешным и неуклюжим и понимая, что именно это и было ей нужно. Дядя Томми тоже часто подшучивал над официантами. Его излюбленной шуткой было: «Все навязчивые идеи замечательно лечатся плавленым сырком».

      Принесли палтус. Джек набросился на горячую, аппетитную рыбу. Лили же лишь потыкала свою порцию вилкой, съела несколько фасолин из гарнира и отодвинула тарелку.

      – В школе уже две недели идут занятия, – объявил Джек, не прекращая жевать. Глядя на желтые автобусы с надписью «Школа Аркадии», он чувствовал себя виноватым. Из-за совершенно абсурдных обстоятельств он не учился, а все время бездельничал.

      Мать вопросительно посмотрела на него. Она только что допила второй бокал, и теперь официант нес ей третий.

      Джек опомнился:

      – Да это я так, не обращай внимания.

      – Ты хочешь пойти в школу?

      – Я? Нет!