Крымский круиз следователя Железманова. Анна Дмитриевна

это факт.

      – Не я же сам у себя украл деньги, документы, украшения! – воскликнул Гиреев.

      – Не знаю, всякое бывает, – пожал плечами следователь. Пока ему ситуация была более чем непонятной. Но тут у него мелькнула мысль:

      – Скажи, – он обратился к слесарю, – а если взять этот ключ, сделать по нему оттиск, то можно было бы изготовить ключ, который подошел бы к замку?

      Слесарь еще раз посмотрел на ключ, зачем-то кинул взгляд опять на дверцу сейфа, которая сиротливо слегка прикрывала пустое пространство, и ответил:

      – Ну, в принципе и такое могло быть.

      Железманов бросил взгляд на хозяина дома, тот понял безмолвный вопрос:

      – Я нигде не оставлял ключ, он постоянно со мной.

      – Но не спите же вы с ним.

      – Когда я ложусь спать, то часы и ключи кладу рядом с собой на ночной столик.

      – Вот поэтому мне надо поговорить с вашими домашними, может они что-то подскажут для разрешения этой загадки. Иначе мне придется отправить вас в тюрьму.

      И видя ошарашенное лицо хозяина дома, добавил:

      – Пока у меня основания подозревать только вас. Управляющий убит в вашем кабинете, в него никто не имел права в ваше отсутствие заходить. Сейф открыт родным ключом, убитому нанесен удар, который мог совершить крепкий и сильный мужчина. Вы как раз этим критериям соответствуете. Поэтому вам лучше дать согласие на разговор со всеми домашними, может быть, они что-то видели или слышали.

      Гиреев кивнул головой, но допрос женщин ничего не дал. Ни жена, ни юные барышни не могли сказать, что хранится в сейфе.

      – Не нашего ума дело.

      Про убитого они говорили очень мало:

      – Батюшка его нанимал, он с нами не общался.

      – Были ли у него какие-нибудь споры с батюшкой?

      Барышни испуганно мотали головой. События прошедшего дня тоже описывали скупо – утром встали, позавтракали, пошли в мечеть. После намаза встретились со слугами-мужчинами (женщины и мужчины молятся в мечети в разных залах) и пошли домой. Там прошли на свою половину, в кабинет батюшки никто, конечно же, не заходил. Зачем? Посторонних не видели, как и управляющего. Опять же логично: они на женской половине дома, он в мужской. Поэтому трудно было даже установить, когда именно было совершено преступление: во время намаза или после.

      При допросе выяснилось, что в доме есть еще одна пропажа – одна из девушек, работающая в доме, заявила:

      – Ложки исчезли!

      – Какие ложки?

      – Столовое серебро!

      Столовое серебро всегда было и предметом гордости, символом благосостояния, и в то же время одним из первых предметов интереса воров-домушников. Вообще-то Коран не одобряет использование золотой и серебряной посуды, но время меняет многие правила. В начале ХХ века многие татарские семьи приобретали вполне светские привычки: носили современную одежду, учили своих детей в гимназиях, даже охотно посещали фотосалоны,