Дети Доброты. Мила Бачурова

на него.

      – Да что ж ты такой нервный? – расстроился Джек. – Утомил, ей-богу, – и вдруг резко, стремительно нырнул под соперника.

      Толпа снова ахнула. А Джек схватил мужика за руки, сжимающие топор, и бросил через себя. Абориген исполнил в воздухе эффектный кульбит и шмякнулся на землю, крепко треснувшись затылком.

      Джек выпрямился.

      Небрежным ударом ноги выбил из рук поверженного врага топор. Наклонился, подобрал. Постучал головой топора о ладонь. И непринуждённо осведомился, оглядывая застывших людей:

      – Чей?

      Подождал. Не дождавшись ответа, пояснил:

      – Не мужик. Топор.

      Толпа молчала.

      – Ничей? – расстроился Джек. – Пойти, у соседей спросить?

      – Наш, – отозвался женский голос.

      От толпы отделилась стройная, красивая женщина. Почему-то густо покраснела и поправила косынку на голове.

      – Ух ты, – обрадовался Джек. – Здравствуй, красавица! Давненько не видались.

      – Мира и добра, – откликнулась женщина. И тут же нахмурилась. – Поклянись, что не обидишь нас!

      – Дак, топор-то не спёр, – рассудил Джек. – Наоборот, вернуть хочу. – Подбросил топор, поймал за топорище и подал женщине: – На, держи. И, это. – Он неодобрительно поцокал языком. – Присматривать надо за имуществом! А то, вишь, какая фигня получается. – Пошевелил ногой неподвижное тело берсерка – тот, видимо, от удара о землю вырубился и на внешние раздражители не реагировал.

      – Ох, Степан! – спохватилась женщина, – бедненький! – Отмахнулась от Джека и топора: – Потом. Положи куда-нибудь, после отдашь, – и присела на корточки возле поверженного.

      Положила пальцы на запястье, щупая пульс. Захлопотала:

      – Мать Серафима! Александра! Воды принесите!

      – Вот, так всегда, – проворчал Джек, – вот так и совершай подвиги…

      Он оглядел толпу – две женщины, призванные той, что присела, бросились к ней, остальные начали собираться вокруг, вытягивая шеи. И вдруг негромко – взрослые в их посёлке не умели кричать, Серый знал, что это из-за сорванных в детстве связок, – но внушительно, приказал:

      – А ну, быстро – разойдись.

      Толпа застыла.

      – Тут и без вас управятся, а делов, небось, дома у всех до фига, – примирительно пояснил Джек.

      Толпа, помедлив, зашевелилась.

      – Вопросы? – осведомился Джек. – Предложения? – Поигрывая топором в руках, шагнул к ближайшему дядьке. Прибавил голосу нажима: – Что непонятно?

      – Всё понятно, – пробормотал тот.

      – А то, может, повторить? – предложил Джек. И выразительно оглянулся на Степана.

      – Нет-нет! Не надо, – дядька нырнул в толпу.

      Шевеление ускорилось. Люди начали расходиться.

      – И вот ещё что, – бросил вслед расходящимся Джек. – Запишите где-нибудь, да повторяйте почаще. Кто ещё хоть раз быковать рыпнется, хоть на кого – тому я вот этот самый топор в задницу загоню. Стесняться не буду – разрублю аж по шею, – людоедски улыбнулся и постучал головой топора о