Штурмак. История вторая: «Пламя в ночи». С. В. КАМЕНСКИЙ

аристократичности, – именно в тот момент проиграл бы Шульцу всухую.

      – А пивка? – грустно протянул он, в единое мгновение разрушая великолепие происходящего.

      – Зачем?

      – Ну как «зачем»?! – возмутился Шульц. – Запить, естественно!

      – А это картофельный. Пей так, – ехидно ответил Анико.

      – Как картофельный? – растерялся пьяница. – Был же грушевый.

      – Был да кончился. Не хочешь, как хочешь, – заявил кобольт и потянулся к поданному шнапсу.

      Шульц быстрым движением руки опрокинул содержимое рюмки в рот и поморщился.

      – На корешках был вкуснее.

      – Угу.

      – Я так, пожалуй, скоро вовсе пить перестану или…

      – Рассказывай давай, – нетерпеливо перебила его Джебург.

      – Да что там рассказывать, – пьяница с расстроенным видом поковырял капусту вилкой. – Совсем плохо в нашем городе становится. Скоро и вовсе невыносимо жить станет.

      – Так что случилось-то? – грубовато уточнил кобольт.

      – Конец нам пришёл!

      – Как «конец»?

      – Всё, – развёл руки Шульц. – Прижился.

      – Кто?

      – Ну этот… ваш, который на меня напал.

      – Бакхауф? – кобольт ухмыльнулся. – Может, напиваться меньше станете.

      – Не знаю, – пьяница покачал головой. – На таких людей уважаемых нападает.

      – На каких это «таких»?

      – Библиотекаря нашего раздел догола и в ржаном поле бросил. Вот!

      – Игнаца-то? – хихикнул Анико. – Так он вчера всё своё уважение пропил. Тоже мне, а, казалось бы, книговед.

      – Не по-людски это.

      – А ты это бакхауфу объясни, – кобольта затрясло от смеха. – Не по-людски ему, видишь ли!

      – Так-то, ты тоже не человек, – обиделся было Шульц, но задумался, не сказал ли лишнего.

      – Нет, – посерьёзнел Анико, – но к вашему роду буду поближе многих других. Домовые, знаешь ли, к людям имеют обыкновение привыкать и умение терпеть. Вот и я настолько привык, что после смерти скорняка сам скорняком стал, хоть и не моё это. Зато с той поры, как Гюнтер меня нашёл и сюда, так сказать, привёл, любимым делом занимаюсь.

      – Да, шнапс у тебя лучший в городе! – закивал пьяница. – Какой ни возьми!

      – Корешковый же вкуснее? – лукаво улыбнулся кобольт.

      – Картофельный вроде тоже хорош, – поспешил сказать Шульц. – Вот-вот! Прям чувствую. Послевкусие, видать, дошло.

      – Хм, – Джебург забарабанила ногтями по столешнице.

      – А ты не гонишь, чего тебя хвалить, – махнул рукой пьяница.

      – Значит сейчас и начну. Метлу возьму и выгоню.

      – Я ж про питьё! Вот ты злая какая женщина, оказывается. А я всё думаю, что это вы с Лоскутиком на ножах? Так это просто ты в общении такая…

      – Ну? Какая? – с вызовом уточнила Хулда. – Сразу скажешь или мне за скалкой сходить?

      – Как мыльня, если в ней с кипятком переборщить. Горячая и… душная!

      – Больше не налью!

      – Не нальёт, –